Опора на духовного учителя: построение здоровых взаимоотношений
Шрифт:
Затем Шиихи анализирует тот стиль, в котором каждое из современных поколений в рамках такой группы проходит через эти три стадии. Ее предположение состоит в том, что для понимания поведения людей этого общественно-экономического класса требуется рассматривать их в контексте их поколения и их стадии жизни. Кроме того, она доказывает, что канадские, латиноамериканские, западноевропейские и австралийские члены этого подвижного класса хорошо соотносятся с такой моделью трехчастной взрослости. В каждой стране, однако, культурные факторы будут вносить свои особенности в эту модель.
Большинство духовных искателей, которые приходят в Дхарма-центры в США, относятся к классу людей, которых анализирует
Предварительная взрослость – это затянувшаяся юность, характеризуемая экспериментаторством и непринятием на себя ответственности как в отношении карьеры, так и в отношении брака. Она длится с двадцати до тридцати лет. Это время более всего закладывает основную линию для всей остальной жизни человека. Первая взрослость следует примерно с тридцати до середины сорока, в течение этого времени человек старается утвердить себя в карьере и (или) созданием семьи. Вторая взрослость, следовательно, наступает в середине сорока, начинаясь со "второй молодости", периода экспериментаторства, сходного с юностью, и – с середины сорока с лишним примерно до пятидесяти. Во время этого периода человек может быть уволен или насильно отправлен на раннюю пенсию, и его (ее) дети могут быть уже вне дома – в колледже. Возраст зрелости, мастерства следует затем до середины шестого десятка, – часто с началом новой карьеры или с новым спутником жизни. Человек может обрести новый синтез своей жизни, приносящий большие свершения. После шестидесяти пяти наступает возраст интеграции, во время которого человек не чувствует больше никакой потребности утверждать себя и может наслаждаться тем синтезом, который он уже для себя открыл.
Поколением, которое последовательно включило в себя большинство духовных искателей, привлеченных тибетским буддизмом в Соединенных Штатах, стало поколение "бума рождаемости", или "вьетнамское поколение", родившееся в период с середины сороковых по середину пятидесятых. Намного меньшая часть последователей пришла из "поколения Ме", родившихся с середины пятидесятых по середину шестидесятых, и еще меньше – из "поколения Икс", или "поколения в опасности", родившихся с середины шестидесятых примерно по 1980. Давайте исследуем, как факторы поколения, стадия жизни и время повлияли на подход этих групп к духовной практике и на их взаимоотношения со своими духовными учителями.
Стадии в истории духовной жизни детей "бума рождаемости"
Вера в то, что вещи могут быть совершенны, заложила основной эмоциональный тон, характерный для поколения "бума рождаемости". Так, во время затянувшейся юношеской безответственности в конце шестидесятых годов и на протяжении большей части семидесятых многие из них экспериментировали с новыми альтернативами. Часто они делали это в качестве протеста против ограничений, накладываемых родителями или из-за давления вьетнамской войны. Типично они восставали против традиционной религии, культуры или системы ценностей, в рамках которых родились, или против сочетания всех этих трех вместе взятых. Во многих случаях это восстание вело их к тибетскому буддизму.
Недостаток серьезного экономического давления дал возможность идеализму, характеризовавшему их в период жизни после двадцати, раздуться в пузыри романтической идеализации тибетцев, их культуры и буддизма. Это привело к романтизации тантрических мастеров, подпитываемой сравнительно легким доступом в тот момент к главам линий преемственности традиций и величайшим ламам своего времени.
Во время своей первой взрослости в восьмидесятые дети "бума рождаемости" стали "достигателями". Жаждая получить одобрение от своих буддийских учителей и иерархов, многие старались утвердить себя совершением сотен тысяч простираний, проведением длительных затворов, затейливых ритуалов (санскр. пуджа), обучением по специальным образовательным программам на титул геше или же преданным служением своим наставникам в форме построения Дхарма-центров и работы в них. Дух необузданного, эгоцентрированного достигательства, который характеризовал 80-е годы в Соединенных Штатах в целом, разжег "духовный материализм" этого времени.
Поскольку дети "бума рождаемости", часто склонные к низкой самооценке, старались оправдать свою значимость, они имели тенденцию проецировать на своего учителя, будто учитель оценивает их. Многие бессознательно чувствовали, что нуждаются в том, чтобы свершать нечто для утверждения своей самоценности и завоевания принятия и любви. Некоторые также ощущали элемент соревновательности с товарищами по духовному поиску. Они чувствовали, что должны затмить других в почитании или в числе делаемых простираний. Вокруг крупнейших тибетских учителей на Западе сформировались клики "внутреннего круга" учеников. Взаимоотношения ученик–наставник становились все более нездоровыми.
Вторая молодость пришла к детям "бума рождаемости" в девяностые, совпадая с всплеском скандалов и противоречий, в которых были замешаны духовные учители. Узнав о злоупотреблениях в поведении нескольких известных учителей или их вовлеченности в острые споры друг с другом, многие дети "бума рождаемости" или пережили разочарование или впали в отрицание. Увидеть пороки системы тибетского буддизма и дискредитацию некоторых его "звезд" было чрезвычайной травмой. Это походило на шок, который они могли бы пережить, увидев самих себя или своих духовных патронов борющимися с раком или своих родителей деградирующими под влиянием болезни Алцгеймера.
Многие дети "бума рождаемости" потеряли жесткое ложное "я" духовно достигшего и сделались небрежны в медитации и соблюдении принятых обязательств. Они эмоционально дистанцировались от своих отношений с духовными учителями, как с живущими, так и с уже ушедшими из жизни. И, как бывает при второй молодости, многие обратились к экспериментам и устремились к психологии и другим научным дисциплинам ради отыскания методов, которые помогли бы им справиться с кризисом своего среднего возраста. Крушение жестких категорий, которые характеризовали 90-е, направило их поиски к новым моделям духовной практики.
Когда же дети "бума рождаемости" дошли до второй взрослости в конце 90-х, многие открыли для себя заново родные отеческие ценности, которые они подавляли динамикой духовных достижений в своей первой взрослости. Они открыли для себя восприимчивость и практичность своих западных культур и обрели чувство самоценности, исходя из позитивных культурных аспектов. Вступив в возраст мастерства, некоторые обрели духовную уверенность в себе, достаточную для того, чтобы интегрировать опыт в новом синтезе. Они достигли уровня зрелости, что позволило им относиться к духовным наставникам более здоровым образом и подходить к своим практикам медитации более реалистично. Успех в этих попытках зависит от открытости к вдохновению духовных наставников.