Опоздавшие к лету
Шрифт:
– Да.
– Где живет абонент? – полковник достал карту, развернул. – Покажи.
Эрик нашел на карте квартал Элли, показал пальцем:
– Вот.
– Хорошо. А мы – вот… четыре километра оттуда. Хорошо. Значит, так… – Полковник задумался на секунду. – Ты сейчас звонишь по этому телефону и просишь своего друга, чтобы он позвонил по одному из прослушиваемых и сказал, что ты находишься у него. Понятно? Возле дома мы устраиваем засаду. У нас есть бомба с газом «МЭНГ» – усыпляюще-парализующий коктейль. Сейчас мы ее там установим –
– А население? – спросил Эрик.
– Через полчаса все проходит, – сказал полковник. – Даже голова не болит. Но за полчаса, думаю, мы сумеем их повязать. Значит, объясни кой-какой минимум и скажи, чтобы позвонил ровно через двадцать минут. Какой дом? Вот этот? Номер дома помнишь?
– Улица Коперника, шестнадцать.
– Звони, через десять минут я вернусь, – сказал полковник и вышел.
Эрик снял трубку и стал медленно набирать номер. Господи, что же я делаю, ужаснулся он. Нельзя же так! Поздно… Дурак, боже мой, какой дурак! На том конце сняли трубку.
– Да, – это был голос Элли.
– Элли, это я, – сказал Эрик.
– Я поняла, – сказала она.
– Элли, я не могу тебе объяснить про все то – это долго, а времени нет. Я в очень сложном положении, и я прошу тебя мне помочь. Пожалуйста.
– Да, – сказала она. – Говори.
– Ровно через двадцать минут позвони по телефону 34-66-18, спроси Лукаса и скажи ему, что я прячусь у тебя и чтобы он обязательно рано утром к тебе зашел. Ты запомнила: 34-66-18, Лукас?
– Да, я запомнила. Я сделаю. А где же ты на самом деле?
– Я приду днем. В худшем случае позвоню. Я тебя люблю, понимаешь? Боже мой, как я тебя люблю…
– Я все сделаю. А если этот Лукас придет?
– Скажи, что я не дождался и ушел.
– Хорошо. Знаешь, я так долго… нет, потом. Все потом. Все хорошо. Я жду.
– Я приду.
– Я жду.
– Да.
– Пока.
– Я скоро приду.
– Я тоже люблю тебя… – Короткие гудки.
Эрик положил трубку. Было страшно оборачиваться и смотреть на доктора и Амадео, которые все понимали. Господи, что я натворил… я натворил… Ловля дьявола на живца, вспомнил он. Вот он, живец, – Элли. Я ее им отдал…
Доктор загородил ему путь.
– Мне надо туда, – сказал Эрик. Доктор покачал головой.
– У тебя нет оружия, – сказал он. – Сейчас вернется Хенрик.
– Вы не понимаете, – сказал Эрик.
– Я все понимаю, – сказал доктор. – Не усугубляй свою собственную ошибку.
– Это не ошибка, – сказал Эрик. – Это даже не глупость. Это вообще непонятно что.
– Знаешь, дружище, – сказал доктор, – я вообще удивляюсь, что ты еще в более-менее здравом рассудке. Я пытаюсь примерить твою ситуацию на себя… черт-те что.
– Я просто ничего не чувствую, – сказал Эрик. Зазвонил телефон. Эрик вздрогнул. Доктор, кажется, тоже вздрогнул.
– Не берите трубку, – сказал Амадео. Телефон дал три звонка и смолк. Амадео принялся что-то набирать, посмотрел на экран и сказал: – Влипли.
– Что? –
– Где-то я наследил, – сказал Амадео. – На нас вышла их охранная программа. Черт бы побрал…
– Что теперь делать? – спросил доктор.
– Не знаю. И шеф куда-то смылся, холера. Ну что: нападать или защищаться? Что?
– Попробуй сделать то, что делал, – сказал доктор. – Если ты отключишь мотоциклистов, остальное как-нибудь утрясется.
– Если они нас засекли, – сказал Амадео, – то от порта им ехать минут пятнадцать. Еще можно успеть смыться.
– Полковник приедет через пять. У него машина.
– Ладно, – сказал Амадео. – Если полковник приедет раньше, то тогда уж точно все будет хорошо. – Он засмеялся и повернулся к экрану.
Полковник приехал раньше. Он вошел очень быстро, через плечо у него висело три автомата, в руках была рация.
– Ну, господа, – сказал он, – помолимся, чтобы наша ловушка сработала. Когда твой друг будет звонить? Минут через десять?
– Да, – сказал Эрик.
– Шеф, у меня прокол, – сказал Амадео. – Меня засекла их охранная программа. Я ее отрубил, но номер телефона они теперь знают.
– Очень мило, – сказал полковник. – Тогда тем более постарайся. Ведь если они разорвут связь со стационаром… могут они это сделать?
– Да, – сказал Амадео. – Тогда – аут.
– Вот именно.
– Хенрик, – сказал доктор, – Эрик предложил его активизировать и поставить в засаде.
– Хорошая мысль, – сказал полковник. – Ам, отвлекись.
Эрик сел в кресло, и Амадео приложил к его затылку индукционную антенну. Прошло несколько секунд. Ничего не менялось.
– Готово, – сказал Амадео и вернулся к пульту.
– Ничего не чувствую, – сказал Эрик.
– Пока нет опасности – так и будет, – сказал доктор. – Тогда я тебя сейчас провожу, тут на втором этаже, на лестничной площадке, есть очень хорошее окошечко.
– С этим умеешь обращаться? – полковник протянул Эрику автомат. Автомат был знакомый – для той, новой памяти – «Калашников» с откидным прикладом. Эрик протянул руку, чтобы взять автомат, но рука повисла, словно перебитая в локте, в пальцах набрякла отвратительная слабость. Эрик попытался пересилить взбунтовавшуюся руку, напрягся – рука затряслась, упала вдоль тела, а слабость хлынула в плечо, в горло, в голову – его согнуло, скорчило, руки прижались к животу…
– Не могу! – простонал он. – Ну, не могу же! О-о, что ты… Его передернуло, спазмом сжало горло, глаза застлал туман; сквозь туман он видел доктора и чувствовал, как тот обнял его за плечо и уводит куда-то, уводит, уводит… «Только если блокировать ему память», – донеслось издалека. «Эрик!» – кто-то обращался к нему, и, зная, что за предложение сейчас последует, Эрик закричал:
– Нет! Нет! Не-е-ет!!!
«Успокойся, – говорил ему доктор и двигался рядом, большой и надежный, – никто тебя не заставляет…»