Опоздавшие к старту
Шрифт:
Россия, богатая своими просторами, сумела в век высочайших технологий сохранить многие заповедные зоны, чего нельзя было сказать о других, обладавших меньшей площадью, но густонаселенных странах.
Конечно, так было не везде и капитан Мелех, группу которого готовили к действиям в техногенных зонах вероятного противника, прекрасно знал, как выглядят в современности многие, некогда цветущие уголки Земли.
Сегодня он уходил в Пустоши один, — отряд, которым Дмитрий командовал на протяжении последних лет, был расформирован: большинство людей покидали Землю.
Он оказался в числе немногих, кто еще не определился с выбором.
«В последний раз схожу в Пустоши, а там решу». — Подумал Мелех, сворачивая к складам РТВ, для получения боевой экипировки.
Дима знал: таких, как он, не определившихся с выбором, гораздо больше, чем предполагалось. Многие жители из других стран потянулись в Россию, последние два-три года шел сплошной поток эмигрантов, и дело даже не в информации о колониальном проекте — планета умирала, медленно, но неотвратимо. Жить в иных, не защищенных Барьером регионах Земли, становилось все труднее и опаснее.
Пустоши наступали, менялся климат, погибала природа, серии техногенных катастроф уничтожали города, к тому же из лабораторий, расположенных на территории бывшего Китая, началось распространение генетических вирусов — биологического оружия нового поколения, — вырвавшись на свободу тайные разработки ученых «поднебесной» уже нанесли природе людям больше вреда, чем последствия ядерного конфликта.
В пустошах появились мутанты, люди, напуганные распространяющейся заразой, стремились любыми средствами попасть на территорию России, а затем покинуть Землю на борту колониальных транспортов.
Прошло всего три года, после объявления о начале проекта «Новая Земля», а на родной планете понятия «государства» остались только на старых политических картах мира.
Земля стремительно пустела, но многие коренные россияне не спешили с окончательным выбором. Им, пережившим глобальную катастрофу за Барьером, казалось, что все еще наладится.
Капитан Мелех не строил иллюзий по данному поводу.
Он просто не торопился, зная, что кому-то нужно ходить за Барьер, а строящийся транспорт явно не станет последним.
«К своему старту я всегда успею. А пока посмотрим».
Мелеху просто не хотелось терять ни минуты жизни. Что толку — космические корабли все равно уйдут из Солнечной системы только группой. Те, кто ступил на борт первого колониального транспорта, вот уже два года как спят в объятиях низкотемпературных ячеек, а флот все еще тут — загрузка последнего из кораблей завершится не раньше чем через шесть месяцев.
Часть 1. Барьер
Глава 1
Тишина. Гулкая и вязкая, как в склепе.
С небес льется сумрак, ближайшие утесы скал излучают слабую радиоактивность. Здесь и раньше-то природа была небогатой, а теперь после ядерного удара, что нанесли Штаты по Китаю и вовсе только ветер сдувает с края горного плато прах, да мелкие, частично оплавленные камушки; внизу в ущелье бежит, пенясь,
Скальная гряда невысокая порядком сглаженная временем, ее прорезают два ущелья, оканчивающиеся некогда плодородными долинами, — именно они интересуют майора Туманова, — в прошлом месяце здесь, в районе разрушенных химических комбинатов, пропали две разведгруппы, передав перед исчезновением о подозрительной активности сервов, однако сканеры орбитальной группировки по какой-то причине оказались неспособны в точности определить что именно происходит в долинах.
Майор вторые сутки осторожно подбирался к объекту, не спешил, соблюдая все меры предосторожности и сберегая силы. Причину внезапной несостоятельности спутников, способных различить номерной знак машины, едущей в потоке городского автотранспорта, он определил быстро: как и полагали в штабе дальневосточной группировки, ущелье и долину накрывала электронная маскирующая сеть, состоящая из тонко отстроенного излучения сотен микрогенераторов, в основном усиливающих естественный радиационный фон, который на самом деле был намного ниже, чем показывали датчики спутников.
Из-за такой «засветки» приборы орбитальной группировки оказались бессильны, они фиксировали аномальное пятно и основные формы рельефа не более. Оправданную тревогу вызвал тот факт, что ранее в данной местности все просматривалось четко, и никакой повышенной радиоактивности не наблюдалось. Предположить, что спустя четыре года после завершения ядерного конфликта тут внезапно выпали «горячие» осадки можно лишь с большой натяжкой, — датчики Барьера, оградившего Россию от пагубных последствий применения ядерного оружия, вели постоянный мониторинг загрязнения воздушных масс, перемещающихся над превратившимися в пустоши территориями сопредельных государств.
Вадим собирался начать спуск в ущелье, откуда открывался выход в интересующую его долину, когда далеко на северо-востоке хмурые небеса озарил отсвет яростного пламени: это стартовал очередной грузопассажирский корабль, доставляющий людей на борт находящего под загрузкой колониального транспорта.
Двадцать пять кораблей должны покинуть орбиты Земли через несколько часов.
Последний двадцать шестой транспорт еще достраивался, до завершения монтажных работ оставалось чуть больше месяца.
Это задание было для Вадима последним. Он улетал на Новую Землю, в составе тех, кто осуществлял финальный регламент Барьера. Те же, кто не решился на многолетний межзвездный перелет и рискованное (никто не скрывал данного обстоятельства) перерождение в камере биологической реконструкции, оставались на Земле, но таких насчитывалось немного. Были, конечно, люди, кто оставался не из-за фобий перед космическим полетом и технологическими новациями, позволяющими преодолевать межзвездные расстояния, каждый принимал добровольное решение, но для себя Туманов определился давно: здесь вполне справятся машины, а на Новой Земле его навыки и способности наверняка будут востребованы, помогут спасти немало жизней в первые годы обустройства колонии. К тому же он был одинок, — создавать семью здесь в истощенном, прокаженном техногенной цивилизацией, фактически погибающем мире было не то чтобы безумно, скорее, по его понятиям, — безответственно.