Оправданный риск [Оковы счастья]
Шрифт:
— Это все неважно, — возразила Глория. — Важно то, что все позади и что у тебя здоровый ребенок.
Лаура кивнула. , — Мне бы хотелось… — К горлу подкатил комок, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы продолжить:
— Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому. Чтобы… чтобы вы так не огорчались из-за меня.
— Ерунда, дорогая. Кто это огорчается из-за появления ребенка в семье?
— Я ей так и говорила, мама. — Патриция взглянула на вошедшую в палату Кэтлин. — Мы все будем с ней, чтобы она не чувствовала себя
— Верно, — рыкнул Поллокс. — Как бы ни был кое-кто безответственен. — Кэтлин едва заметно покачала головой, и он нахмурился. — Но это же так, милая. Если бы Лаура только разрешила, я бы сам отправился в эту чертову Испанию и…
— В Испанию? — Лаура приподнялась. — Что ты хочешь этим сказать? — Она перевела взгляд на сестру. — Я же не говорила тебе… ни о чем.
— Да… не говорила. — Патриция опустила глаза. — Сначала…
— Сначала? Я вообще ничего тебе не рассказывала. Ты спрашивала, но…
— Вообще-то ты сказала, — перебила ее сестра. — Послушай, давай обсудим это как-нибудь в другой раз? Когда ты окрепнешь.
— Я здорова. Что ты имеешь в виду, говоря, будто я тебе сказала?
— Ты бредила, Лора. И… звала его. Франсиско Мендеса. Лаура побледнела.
— И ты сообщила об этом еще кому-то? Ох, Пэт, зачем? Зачем ты это сделала?
— Я никому не сообщала, только Крису…
— А откуда об этом знает Поллокс?
— Ну… просто знает. — Патриция бросила на Поллокса укоризненный взгляд.
— Знает, потому что ты ему рассказала. Зачем? Я не желаю, чтобы кто-то мчался в Испанию и извещал Франса о ребенке.
— Видишь ли, — сказал Фред, — в этом нет нужды, потому что…
— Никто никуда не поедет, — сказала Глория, и Фред фыркнул. — Я имею в виду Испанию.
— Надеюсь. Кого я не хочу видеть, так это Франсиско Мендеса.
— Милая, — мягко упрекнула ее Глория, — это несерьезно.
— Совершенно серьезно.
— Сейчас не лучшее время принимать решения, — вмешался Крис. — Тебе надо обо всем крепко подумать. Не забывай, что ты теперь не одна. — Он поправил воротничок. — Ребенок имеет право знать, кто его отец.
— Послушайте, — устало сказала Лаура, — я знаю, что вы все желаете мне добра, но поймите, я поступила правильно. У тебя, Крис, все было иначе…
— Всегда все бывает иначе, — сердито заметил Поллокс. — Но мужчина должен знать, что он отец. Если женщина отказывает ему в этом праве, он может…
— Ради Бога, перестаньте! — Глория раздраженно взглянула на своего приемного сына. — Не сейчас!
— Да, ты права. — Он вздохнул. — Лаура, извини.
— Не извиняйся, я понимаю: вы беспокоитесь обо мне, но, поверьте, здесь все по-другому.
— Конечно. — Поллокс помедлил, потом наклонился и поцеловал Лауру в лоб. — Ты только помни, что мужчины не всегда враги.
— Знаю. — Она улыбнулась и погладила его по руке. — Некоторых можно даже назвать хорошими парнями.
Только не Франсиско Мендеса.
Она вздохнула, и Глория тут же встревоженно посмотрела на дочь.
— Лаура? Дорогая, что с тобой?
— Ничего, все хорошо, правда. — Она улыбнулась матери. — Мне… немножко больно, вот и все.
— Ну конечно, это естественно. Тебе больно, ты устала, а мы тут читаем лекции вместо того, чтобы дать тебе отдохнуть. — Глория поцеловала ее и повернулась к остальным. — Вот что. Поллокс, организуй нам кофе. Крис, подожди в коридоре. Кэтлин, пойдем поищем доктора…
Когда все, кроме сестры, вышли из палаты, Лаура схватила Патрицию за руку.
— Пэт, обещай, что не станешь ничего предпринимать!
— Ты о чем?
— Сама знаешь. Не вздумай посылать Франсу каких-либо сообщений. И не позволяй другим.
Патриция покраснела.
— Ну вообще-то… Знаешь, когда ты стала звать его, мне показалось…
— Я не звала его, — жестко сказала Лаура. — Никогда!
— Ты только не волнуйся, ладно? Тебе надо выздоравливать, сосредоточься на этом. И подумай о малышке, о том, что надо сделать для нее.
— Хорошо. — Лаура вздохнула. — Так хочу поскорее ее увидеть.
— Послушай, а что если я попрошу принести девочку прямо сейчас?
— Попросишь?
— Конечно. — Патриция обняла сестру. — А ты пока закрой глаза и отдохни.
— О'кей, — сказала Лаура и зевнула.
Дверь неслышно закрылась. Лаура еще раз зевнула, закрыла глаза и отдалась своим мыслям. У нее есть ребенок. Малышка. Как хочется ее увидеть. Похожа ли она на отца?
Франс такой красивый. Глубокие темные глаза. Черные шелковистые волосы. Твердый рот.
А какой он любовник! Сильный, страстный умелый… Она помнила его крепкое горячее тело. Его нежные опытные руки, делавшие то, чего никогда не делал Робин. Она помнила, как закричала и выгнулась под ним, когда он медленно вошел в нее. Такого с ней не случалось прежде. Никогда она не взлетала так высоко, никогда не желала, чтобы ночь длилась вечно, чтобы эти руки не отпускали ее…
Лаура открыла глаза. О чем это она думает! Она родила — вот главное. Секс — последнее, о чем ей нужно сейчас мечтать. Да и не романтизирует ли она случившееся? Франс даже не попытался притвориться, что для него произошедшее имеет какое-то значение. Ушел от нее, словно переспал с дешевой шлюхой, в которую она и превратила себя У нее сдавило горло.
Сейчас это не имеет никакого значения.
Она устала, вот и все. Устала после выпавших на ее долю испытаний. Франс для нее никто. Она получила от него то, что хотела, — забвение в его объятиях. А если воспоминания мучают ее, то это лишь свидетельство ее слабости и уязвимости.