Опричник-3. Канцелярия Государственной Безопасности
Шрифт:
— Ну, что, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом, — гаркнул я по-молодецки, припомнив сказки.
А в ответ — тишина, взятая, млин, за основу. Хоть бы мёртвые с косами появились, что ли. Ладно, попробую ещё разок. Но возникло ощущение, что по мне прошлись невидимым взглядом-сканом. Я подождал, но реакция не дождался. Как говорится, ноль внимания, фунт презрения. Ладно, попробуем еще разок.
— Избушка, избушка, стань ко мне задом… тьфу ты… стань к лесу задом, ко мне передом.
И снова тишина, хоть бы брёвнышко скрипнуло.
— Избушка, избушка, встань по-старому,
Как мать поставила,
К лесу задом, ко мне передом.
Мне в тебя лезть, хлеб-соль есть.
— Да что ж такое-то. Сказки врут? Или механизм заело? — проворчал я, постоял, ничего не дождался и пошёл исследовать домишко. Вдруг и правда, лапы судорогой свело или яйцо, где застряло. Оно ж частично куриного рода, может, на насесте как раз сидит, яичко золотое делает, а тут я со своей просьбой.
И вроде как то-то даже кудахнул возмущённо, но изба как стояла ко мне задницей в смысле глухой стеной, так и не шевельнулась.
— Ладно, мы люди негордые, сами подойдём, — проворчал я и двинулся к зданию.
Я помнил, что с двух сторон прохода к крыльцу не обнаружил, защита стояла. Но выбор у меня был невелик: или по-хорошему, или прорываться с боем. Я всё ещё надеялся по-хорошему. Слова не помогли, но, может, сказки врут? И присказка не разворачивает избу передом, а открывает проход к крыльцу?
— Не попробуешь — не узнаешь, — сказал сам себе голосом Коржика, подойдя к избушке. — Так что, изба, пустишь странника? — прикидывая, смогу ли я раскатать домишко по брёвнышку. По всему выходило — смогу. Но пока не буду.
— А вот и проход открылся.
Похоже, мои слова сработали, но почему-то не до конца. Или я что-то сделал, или сказки врали, присказка только снимала ограничительную защиту, а избу не разворачивала.
— Спасибо, избушка, — я за каким-то лешим взял да и поклонился зданию. С меня не убудет, а вежливость глядишь и обернётся каким-нибудь бонусом. Местных законов я не знаю, но доброе слово и росомахе приятно. Вон как наш тает, когда его девчонки малышом и зайчиком называют.
Я обошёл избу, обнаружил очень высокое крыльцо, в окнах признаки жизни в виде лёгких цветастых занавесок и горшков с цветами. Огляделся, но никого по-прежнему рядом не наблюдалось. Ладно, выбора всё равно нет.
Поднялся по ступенькам, вежливо постучал в дверь. И снова тишина. То ли меня нарочно игнорируют, то ли дома никого нет. Осторожною, стараясь не оставлять следов, тронул ручку и удивился: оказалось не заперто. Ещё раз постучав, я громко обозначил своё присутствие словами: «Есть кто дома?», — и толкнул двери.
Створка открылась с лёгким скрипом, увидел обычную деревенскую комнату. По всей видимости, хозяйка избушки — травница. Стены украшали пучки трав и цветов, на полках стояли всякие зелья, банки с кореньями, с ягодами и прочими лесными дарами.
—
Тут тебе и горицвет золотой, и разрыв-трава, и анчар. Похоже, даже мандрагор имеется, если верить надписи на сундучке, обмотанном цепью.
— Да за такое богатство у нас в Яви не то что особняк, половину домов на квартале скупить можно, — пробормотал я. — Есть тут кто? — снова поинтересовался я, и в очередной раз ответом мне была основательная тишина. — Ну, на нет и суда нет. Похоже, мне повезло, добро ничейное. А всё ничейное, если на него набрёл опричник, становится чьим-то. В данном случае моим.
С этими словами я собрался было раскрыть пространственный карман, как вдруг меня слово по голове обухом стукнуло.
— Ах, ты, тварь!
В голове взвыли тёмные духи, условно говоря, разбегаясь кто куда, прячась под лавки и полки.
— Ты кого на воровство подбиваешь? Берега попутал?
Не глядя, я выхватил одного из духов, сжал покрепче, сдавил силой. Тёмный заверещал, пытаясь вырваться из хватки. В голове загудело, в ушах зазвенело, затылок обожгло сначала холодом, потом окатило жаром. Но на меня не подействовало.
— Если ещё раз… кто-нибудь… когда-нибудь… хоть пальцем… — процедил я и одним махом поглотил духа целиком.
В моей голове наступила тишина. Ошалевшие тёмные сущности застыли, боясь даже пискнуть.
— Повторяю для особо тупых: если ещё раз кто-нибудь посмеет намекнуть на то, что род Сваровых — воры и грабите. Или, не приведи боги, попытается на меня повлиять… Сдохнут все. Я не буду разбираться, чей косяк, просто превращу всех в ничто. Даже если это будет стоить мне моего Дара. Клянусь Сварогом, я это сделаю
В навьих небесах пророкотал гром, принимая мою клятву. По телу прокатилась волна силы, словно бог, чьим именем я поклялся, одобрительно похлопал меня по плечу. Похоже, Сварог где-то здесь, это хорошо. С остальным разберёмся по ходу пьесы.
Я выдохнул, огляделся по сторонам, разглядывая убранство избы уже в здравом уме, не замутнённом иллюзиями и тёмным влиянием.
— Что же ты скрываешь, изба-избушка? И где твоя хозяйка, хотел бы я знать. И где моя команда… — проворчал я, разглядывая белёную печь, рушники, простой деревянный стол, покрытый белой скатертью с интересным орнаментом по краю.
В дальней части избы на добротной прочной треноге возвышался большой котёл. Рядом стоял шкафчик, набитый склянками, бутыльками, пузырьками, колбочками, горшочками и прочей гончарно-стеклянно-каменной дребеденью. Полагаю, все они содержали в себе самые разнообразные снадобья. Мелькнула мысль взломать замок и поближе рассмотреть содержимое шкафчика.
От этой идеи тёмные духи в моей голове взвыли и наперебой стали уверять, что это не они!
— Молодцы проверку прошли на пять, — похвалил я, ухмыляясь. — Думаю, хозяйка не обидится, если я водички выпью из этого жбана, — сказал я громко вслух, приметив кадку с ковшиком.