Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности

Кемпф Станислав

Со мной прокатывает только когда я не против выполнить просьбу графини, по собственному желанию. Но я видел, как действует ядовитое очарование Колокольчика на мужское население. Не хотел бы я оказаться на их месте. Мужикам без стержня к Вербене лучше не приближаться, согнёт в бараний рог, перемелет и развеет прах по ветру. Но и после смерти они останутся её верными рабами.

— Голова-то тебе зачем?

— В спальне повешу, — мечтательно прикрыв глаза, поделилась Колокольчик. — У меня там ма-а-а-ленькая такая коллекция, на девяносто девять

голов.

— Угу, одной, как я понимаю, для ровного счета не хватает.

Я мысленно скривился, представив девичью спальню в розовых тонах, увешанную чучелами чудовищ.

— Угадал! — хихикнула Вербена. — Я готова!

— Раз готова, идём дальше.

— Далеко ещё? — уточнила напарница.

— Вряд ли. Самый смак ждёт нас в центре новой экспозиции. Во всяком случае, так утверждают оставшиеся в живых. Какой-то там редкий цветок не то полили чем-то не тем, не то удобрили, очевидцы об этом умалчивают. А вот дальше понеслось гав… э-э-э… пошло-поехало. Оживший экземпляр покусал собратьев, и понеслась душа в рай.

— Зомби-цветы? Какая прелесть!

Колокольчик захлопала от восторга.

— Заживо съеденные посетители вряд ли с тобой согласятся, — хмыкнул я. — Кажется, мы близко.

Вербена завертела головой, пытаясь определить, где мы находимся. Мёртвая тишина давила на плечи, в висках бухало от какого-то напряжения. В голове закопошились странные мысли. Кто-то или что-то коснулось разума, пытаясь подчинить меня себе.

— Ло, ты как? — негромко окликнул я.

Ло — только для близких, а ближе нас, опричников, у Вербены Алтуфьевой никого не осталось.

— Кто-то шалит, — прошелестело сбоку. — Слышишь?

— Тишина.

— И мёртвые с косами. Вернее, с шипами вдоль клумбы стоят.

Колокольчик ткнула пальцем куда-то вправо, вбок.

— И вот это вот сожрало половину ботаников? — пробормотал я, скептически разглядывая маленький фиолетовый цветочек с пятью фиолетовыми лепестками.

— Кто-то шалит, — настойчиво повторила Колокольчик.

И тут я почувствовал ментальное воздействие. Кто-то очень осторожно, стараясь быть незаметным, пытался проникнуть в мой разум. Щупальцы достаточно нежно ощупывали первый защитный барьер, отыскивая прорехи. Тихий успокаивающий шёпот вещал о спокойствии, умиротворении, внеземном счастье, удаче и всех удовольствиях мира. В комплекте шли самые прекрасные женщины земли.

Чтобы получить столь щедрый дар всего-то и нужно поднять барьеры, раскрыть свой разум, и позволить другу и покровителю себя осчастливить. Я наблюдал, не сопротивляясь и делая вид, что колеблюсь. Щупальца, довольные происходящим, осмелели и попытались аккуратно взломать мою защиту, чтобы пройти дальше. Вот тут-то я и ударил.

Мерзкие отростки сгорели в адском огне от моей ментальной атаки, уши заложило от визга, которые издавал маленький фиолетовый цветочек, на наших глазах превращаясь в огромное чудовище.

Первую атаку отбила Колокольчик, с восхищением присвистнула, отсекая отростки, которые пытались меня захомутать.

Я потряс головой, вскинул пистолет-автомат и выматерился, обнаружив, во что превратился нежный фиолетовый цветочек с пятью лепестками.

— Хорошее удобрение, — оскалился, отступая на пару шагов.

Хренотень вымахала под три метра, ощерилась многочисленными зубастыми пастями. Теперь каждая тычинка яростно клацала зубами, пытаясь сожрать меня и Вербену. Цветок злобно таращился на нас фиолетовыми глазами, ветки удлинились и уплотнились. Маленькие листья развернулись, увеличились раза в три в размере, переплелись между собой и превратились в крепкие зелёные лапищи с когтями.

Вечнозелёная тварь выпрямилась и требовательно взревела. Со всех сторон раздался ответный вопль, земля вздыбилась, выпуская корни, и на нас со всех сторон зашагали всевозможные растения, рванули щупальца, полетели цветочные стрелы, колючки и прочая ядовитая гадость. Только и успевай уворачиваться да отсекать.

— Бр-ра-та-та-та-та-та-та-та-тац, — застрекотал мой маленький помощник. — Бла-блац-блац. Бр-ра-та-та-та-та-та-та-та-тац.

— А тут ничего, весело, — задорно выкрикнула Колокольчик, кромсая наглого тёзку, который плевался в неё тычинками.

— Обхохочешься, — хмыкнул я, высоко подпрыгивая и выпуская подряд три пули в толстый корень плюща, который норови связать меня по ногам, опрокинуть на землю и сожрать.

Ползучий гад заверещал, когда первая особая пуля вошла в его единственный глаз, сплетённый из листвы. Тварь, вероятно, решила, что надёжно укрыла его, разместив практически у корня. Ошиблась.

Вторая пуля чётко вошла в толстый корень, отделяя раскуроченную гляделку от основного ствола. Монстр-плющ заверещал и забился в агонии. Клубок зелёных веток-змей вздрогнул, зашипел, заморгал глазастыми многочисленными листиками, дернулся в мою сторону и застыл, желтея и скукоживаясь на глазах.

— Ух ты, шеф, а можно его тоже забрать с собой? — радостно воскликнула Колокольчик.

Я оглянулся и охренел. Напарница методично уничтожала стаю львиных зевов. Вы глядели они нынче как маленькие зрелые львы ростом с хорошего французского бульдога. Вербена проткнула очередного, рванула вперёд и ухватила последнего за зелёную холку.

— Ми-и-иленький! — умильно разглядывая рычащего миниатюрного льва, протянула графиня, при этом не забывая рубить, колоть, резать, расчленять и уничтожать многочисленную армию зелёных монстров.

— Нахрена? — рявкнул я.

Пистолет вернулся на своё место, я принялся орудовать дедовым мечом, прокладывая себе путь к фиолетовой неженке.

— Всегда мечтала о пёсике, — пропела Вербена, один выверенным ударом разрубая пополам оживший кактус.

— Выгуливать кто будет? — уточнил я, дырявя и разрезая пополам шары перекати-поля. Вот спрашивается на фига они в ботаническом саду?

— Коржика попрошу, — графиня весело рассмеялась, расчленяя очередную зелёную гадость, которая пыталась откусить ей голову.