Опричники

Коруд Ал

Духоподъемные речи обычно упоминают «народ», «сакральное», «общину», «скрепы». Тогда по факту кто казнокрады, мошенники и просто те, кто не упустит своего за счет ближнего? Про убийц и насильников речь не идет, это отщепенцы. Их община исторгает в любое время. А тут сосед, что за счет твоих же денег устраивает будущее себе и своим отпрыскам. Мутит левые схемы, завозит басурман для получения сверхприбыли. А с виду у него все красиво и «скрепно». Бабушки подкуплены, выборы в кармане, кресло депутата, целая паутина связей, что опутала

город.

Противно! И ведь не раздавишь, как гадину, что вылезла из своей потусторонней норы. Все по закону. Человеческому. Может, ну его на фиг тогда закон этот?

Илья прямо в форме на служебной «Ниве» заехал за Людмилой. Не подумал, какой фурор наведет в её доме. А там оказались её родители и их знакомые. Что-то отмечали по случаю. Так что появление «лейтенанта» в нового образца форме, смахивающей на обмундирование сороковых, время расцвета МГБ произвело неожиданный фурор.

— Илюшенька! — Надежда Николаевна у порога схватилась за сердце. — Тебя в армию забирают?

— Да вы что! Это форма моей службы.

— Здорово, служивый! — папа Людмила, наоборот, выглядел довольным бравым видом зятя или уже тяпнул маленькую. — Отлично смотришься. Погоны тебе идут! И оружие есть? Дай посмотреть.

— Николя!

Надежда Николаевна от греха подальше утащила мужа в гостиную. Людмила обняла суженого и покачала головой:

— Не мог переодеться?

— Да у нас операция, извини. Сейчас так каждый день ходить буду.

— Вот здорово! Все девчонки твои!

— Да ничего здорового! Все соседи узнают, что я человек служивый. Они же меня до сих пор студентом считают.

— Не гоняй. Сейчас все в форме ходят. Мода такая. Налоговики, чиновники разные.

— Успокоила

— Пойдем, накормлю тебя, воин.

В гостиной сидела тесная компания. Если режиссера местного театра Дмитрия и его подругу Илья знал, то манерный молодой человек с модной прической виде петушиного хвоста сверху был незнаком.

— Ого, какие люди и при параде!

Дмитрий, как и Николай Саныч уже пригубили и был навеселе. Хозяйка как раз подала горячее, Люда начала ухаживать за Ильей, отвлекая опричника от ненужных мыслей. Он даже от стопочки «Запеканки» не отказался, уминая рыбный паприкаш. Настрой сбил «петушок».

— А вы никак в карательных органах служите?

Людмила дернулась, но Илья был спокоен:

— Разбираетесь в нюансах формы?

— Да нет, в общем…

Николай Саныч пьяно выдохнул:

— Ильюша у нас по другому ведомству проходит.

Семенов кинул в его сторону любопытствующий взгляд, но снова отвлекся на следующий вопрос вечного диссиденствующего представителя местной богемы.

— Форма разве меняет содержание? Давить человека пятой государства.

— Позвольте, неужели вы считаете, что Служба Государева существует лишь для этого?

— Ну не знаю.

Настоящая свобода дороже любой обязанности.

Илья протянул тестю бокал для «заправки», откинулся на диване и ухмыльнулся. Как знакомо! Он такое еще в начале своей службы проходил, общаясь со старыми студенческими приятелями. И чем бестолковей индивидуум, тем больше его зажимает государственная машина.

— То есть кто-то другой должен защищать вашу свободу от посягательств, а вы их даже не уважаете.

— Я никого на такое не подписывал, — тут же парировал оппонент. — Это их личный выбор.

— Иннокентий, ты не прав, — пьяно бухнул Саныч. Что-то его нынче по жаре развезло.

— Да нет, у нас свободная страна, пусть так считает. Я ведь для этого, собственно, и служу. Для блага народа.

Кеша поморщился от напускного пафоса и не оценил примиренческие нотки опричника:

— А мне плевать, служишь ты или нет. Меньше свободных людей в тюрягу упечёшь.

Илья выпил «Запеканки» и закусил. На самом деле ему хотелось в душ и… еще кое-чего, но точно не спорить с воинствующим обывателем.

— Ты ведь, Иннокентий, в армии не служил?

— Господь миловал.

— Ну вот потому такую ахинею и несешь. В погонах не разбираешься, в смысле жизни тоже.

— Это почему это? — вскинулся Иннокентий.

— Потому что все мы так или иначе служим. Кто-то Родине, кто-то своему Золотому тельцу, кто-то искусству или науке. На таких держава всегда и держалась. Какие бы времена за окном ни проходили. Вот случись война, что ты делать будешь?

— Я против войны.

— Она нас не спрашивает, Иннокентий. Ломиться в дверь при любой возможности.

— Мы со всеми дружим.

— Не все с нами.

Глаза у Кеши забегали. Вопрос был неудобным. Даже дамы внимательно прислушивались к разговору.

— Я к армии не приспособлен. Это вы, мужланы, готовы при любой возможности драться.

— Ну почему же, и в тылу полно работы. Вот ты кем работаешь?

Кеша заподозрил подвох, но все-таки ответил:

— Декоратором в театре.

— Вот и отлично, будешь раскрашивать танки в маскировочные оттенки!

За столом засмеялись. Ловко Илья нашел выход для богемного мальчика. Тот же насупился.

— А я не хочу!

— Тогда по законам военного времени в расход или в штрафбат. Искупишь свое преступление кровью.

Вот сейчас все разом замолкли. Лицо у Семенова стало до предела серьезным, а глаза заблестели льдом. Гости зябко повели плечами. Они внезапно поверили, что Илья по необходимости может без лишних слов достать пистолет и застрелить этого туповатого хипстера. Такая жестокая уверенность сейчас от него исходила. Надежда Николаевна застыла на месте с ужасом в глазах, а Людмила потянула суженого из-за стола. Скандал гасят в самом начале.