Опрокинутый тыл

Эйхе Генрих Христофорович

.............. В этом вопросе важно обратить внимание

чиIнишей на тот исторический факт (почему-то до сих -*!< иенпстаточно подчеркиваемый в военно-историче-мч рибпчах), что большинство белогвардейских ка-1""> чьиых законов издано задолго до установления

' ..........ilmyio роль тут сыграли воззвания, обращения и газеты

.....и и|.и большевистских организаций, отдельных штабов и

.......I'i'ii lnunto рода агитационных материалов с призывом

г * * | * ги.мы пГ1Ш||1одоваио около сотни на одном только Алтае.

диктатуры Колчака. Так, смертная казнь за политические преступления была введена уже 2 сентября 1918 г. постановлением временного сибирского правительства, объявившего большевиков вне закона. Военно-полевые суды были введены в августе 1918

г. постановлением того же правительства.

Если же говорить о том, как интервенты и белогвардейцы на практике преследовали всякую революционную работу и тех, кто ее проводил, то надо констатировать, что и в этом вопросе Колчаку не пришлось изобретать ничего нового. Внесудебные аресты, массовые порки, истязания, расстрелы без суда и следствия, реквизиции, грабежи и т. д. были в полном ходу задолго до него. Мы говорим об этом не для того, чтобы заниматься вопросом, кто из них совершил больше чудовищных преступлений и зверств: военный ли диктатор царский адмирал Колчак или же «борцы за свободу, равенство и братство» — соцпредатели эсеры и меньшевики. И не для того, чтобы установить между ними какую-то разницу по конечным политическим, классовым целям борьбы. Говорить об этом приходится по ряду причин. И потому, что история борьбы с интервентами и контрреволюционерами на Востоке в 1918 г. освещена до сих пор слабо. И потому, что большинство авторов военно-исторических работ допускают неправильное толкование термина «колчаковщина», однобоко называют период господства Колчака режимом кнута и виселицы, не уделяют должного внимания правильному, показу роли предшественников его ¹²⁸.

4. РОССИЙСКАЯ АРМИЯ КОЛЧАКА

Первая попытка создания контрреволюционной Сибирской армии была предпринята в январе 1918 г. в весьма далеких от Сибири местах. В составе Юго-Западного фронта первой мировой войны находились сибирские корпуса. Эсеры и областники Сибири ставили себе задачей использовать любовь солдат-сибиряков к родным краям, чтобы сколотить из них контрреволюционные войска. С этой целью при штабе командующего фронтом генерала Щербачева в Яссах обосновались военный комиссар сибирского правительства Кучин и главный комиссар Сибири полковник эсер Крако-иецкий. Но, несмотря на материальную поддержку со стороны Антанты и полное содействие Щербачева и буржуазного украинского правительства, затея провалились. Краковецкий вернулся в Омск ни с чем. Известный интерес для нашего исследования имеет представленный им омскому эсеро-меньшевистскому правительству У сентября 1918 г. обширный доклад о создании армии¹²⁹. I !о материалам доклада, мужское население Сибири и Дальнего Востока составило на 1913 г. 5,1 млн. чело-иск. Исходя из этой цифры царской статистики и внеся н нее ряд поправок (прирост, потери, удельный вес лиц призывного возраста в общей массе мужского населения и т. д.), Краковецкий доказывал, что общий контингент мужчин в возрасте от 18 до 45 лет должен составить около 1,4 млн. человек. На основании этих довольно обоснованных расчетов Краковецкий пришел к выводу, чю и Сибири можно и следует создать 5 стрелковых корпусов, на что потребуется всего около 400 тыс. человек, I с. меньше трети числа лиц призывного возраста.

11о эсера Краковецкого, как и эсеровское прави-

I сльство в Омске, расчетные цифры и планы о могущих M.tii. созданными полках и дивизиях мало устраивали. Дольше всего их беспокоил вопрос об отношении на-it firniiH. Высказываясь против добровольчества, Крако-ih'huhh подчеркивает особо, что призывы надо про-no пить постепенно, ибо среди населения еще . и 1 ь11ы большевистские настроения, еще жива вражда

.....|>ицерам, неприязнь ко всякой воинской дисциплине

и муштре. Перечисляя целый ряд конкретных мер, ко-

II >111,10, по его мнению, необходимы, чтобы подготовить и.и тленно к мобилизациям и призывам, Краковецкий пошеркпнает, что нужна широкая пропаганда (особенно среди сельского населения) под лозунгом «Защита Сибири от немцев». «Пропаганду сильно облегчило бы, — говорится в документе, — одновременное снабжение населения предметами первой необходимости (мыло, гвозди и т. д.)». Ход событий показал, что страхи эсера Краковецкого перед неизбежным сопротивлением сибирского крестьянства мобилизациям оказались обоснованными.

Над созданием контрреволюционной армии работали с не меньшим усердием эсеры самарского Комуча. Обстановка для них была более трудной: территория в десятки раз меньше территории под властью сибирских эсеров, классовый и национальный состав населения Поволжья другой, главное же в том, что фронт тут же рядом, причем то был не фронт сибирских крестьян-по-встанцев, слабо вооруженных и малоорганизованных, а фронт войск Красной Армии, с каждым днем приближающих роковой конец Комуча.

В

этих условиях нельзя было, конечно, задаваться далеко идущими планами формирования кадровой армии, как это собирались делать сибирские белогвардейцы. Уже 19 июня 1918 г. (дней через десять с момента захвата власти в Самаре) Комуч издал приказ, обязывавший каждый уезд немедленно выставить под его знамена полк пехоты, батарею артиллерии и сотню — эскадрон кавалерии. Не менее 10% численного состава войск должны были составлять бывшие солдаты, и прежде всего унтер-офицеры, а потом будут проведены мобилизации. В помощь добровольческим частям должны быть созданы в городах и волостях боевые дружины для несения служб конвоирования, караульной и т. д. Первый призыв новобранцев (рождения 1897—1898 гг.) был объявлен 30 июня 1918 г., а по занятии Симбирска (22 июля) и Казани (6 августа) тотчас было приступ-лено к формированию двух стрелковых корпусов. Как говорилось в приказе эсера полковника Галкина (управляющего военным ведомством), «для Народной армии лозунг — защита Учредительного собрания».

Было бы ошибкой считать, что если омские главари выдвинули лозунг «Защита Сибири от немцев», а самарские— лозунг «Защита Учредительного собрания», то это указывает на какие-то существенные расхождения политического характера между ними. И те и дру-me объявили, что армия должна быть вне политики; и Н‘ и другие ввели военно-полевые суды и смертную казнь за уклонение от явки по призыву и мобилизациям, п те и другие ставили своей задачей свержение Советской власти и восстановление власти буржуазии. Но как бы там ни было, Комучу удалось с помощью чехословаков набрать в Народную армию до 20 тыс. человек. Силы эти были разгромлены Красной Армией в боях на Нолге и на путях к Уралу во второй половине 1918 г.*.

Читатель уже знает, как возникли первые войсковые части белогвардейской Сибирской армии летом 1918 г. Численно армия росла очень медленно: к августу в ней было около 35 тыс. человек, в том числе 6872 офицера и 26 075 добровольцев. Рассчитывать на дальнейший приток добровольцев не приходилось. Между тем по-|р('бность в войсках росла с каждым днем.

11ервые призывы новобранцев были объявлены омским правительством в июле 1918 г. Явке подлежали нее родившиеся в Сибири, а также переселившиеся и ипибывшие в Сибирь (по эвакуации) до 1 января 1915 г. 1 (идо сказать, что, отказываясь от призыва беженцев, прибывших после 1 января 1915 г., белогвардейские илиста лишали себя не одного только десятка тысяч * плдат. Решение это было отменено полностью только и сентябре 1919 г., когда массы беженцев оказались уже и непосредственном тылу отступающей белогвардейской нрмии и когда использование их надлежащим образом пкичиталось уже невозможным.

И ходе подготовки к призывам и мобилизациям шта-оы иосниых округов рисовали в своих докладах воен-п11мv министерству мрачные картины положения на ме-' I и ч: ист списков подлежащих призыву (по годам рож-м nmi), ист никакого аппарата в волостях, нет уездных нимнеких начальников, нет унтер-офицеров и офицеров, и* I обмундирования, снаряжения, нет помещения и т. д. '|||||сс(чи1я подчеркивали, что население слабо инфор-миронипо о целях призыва, а в ряде мест выступает

' Ингле сдачи Уфы остатки Народной армии отводились в глу- и» iw'i для переформирования и пополнения. В мае 1919 г. в I |. Н.е1жгкс>1'(> корпуса генерала Каппеля (но уже укомплектован->* »|мо|1.цнмм и сибиряками) они приняли участие в операциях

*............ нрмнн генерала Ханжина в районе Белебея.

решительно против ¹³⁰. Но такого рода факты были исключением— призывы прошли в общем довольно успешно вопреки ожиданиям самих белых. Было создано свыше 20 запасных полков для приема новобранцев, но принять всю массу явившихся оказалось невозможным⁴⁰.

Сводная таблица по одному только Омскому военному округу дает следующие цифры призванных по состоянию на 11 февраля 1919 г.: отправлено на фронт 38 тыс. человек, налицо 33 тыс. и дезертировавших около 7 тыс., что дает общую цифру явившихся около 80 тыс. человек. Правда, Омский военный округ был самым крупным, но надо иметь в виду, что призывы проводились также в Тюменском, Иркутском и Приамурском военных округах. Отрывочные отчетные данные этих военных округов дают основания заключить, что общее число новобранцев, призванных только в Сибири во второй половине 1918 г. и перешедших, таким образом, по наследству к Колчаку, составляет не менее 145— 150 тыс. человек. Вместе с упомянутыми выше войсками Народной армии, войсками атамана Семенова, добровольческими и офицерскими кадрами Сибирской армии генерала Иванова-Ринова, оренбургскими и уральскими белоказаками и контрреволюционными национальными формированиями (башкирский корпус Валидова, отдельные отряды Алаш-орды и др.) общая численность собранных контрреволюционерами до Колчака в белогвардейские армии составила внушительную цифру 240—250 тыс. человек.