Опрокинутый тыл

Эйхе Генрих Христофорович

Основным вопросом, вокруг которого шла борьба между Облакомом и высшим командованием партизан, был вопрос о военных действиях. Облаком вполне обоснованно требовал держать его в курсе дела в части ведения операций и своевременно сообщать ему предположения и планы на будущее. Командование в лице комкоров, их штабов и так называемого «главного штаба» требование это не выполняло, доказывая, что Обла-кому делать в этом вопросе нечего. Объективно говоря, позицию командования понять нетрудно. Никаких планов или далеко идущих расчетов на предстоящие операции у него и не было. Само ничего не имея, оно и дать ничего не могло, но почему-то не считало нужным заявить об этом прямо и открыто Облакому как высшему избранному органу власти. Иногда, конечно, возникали у главного командования партизан кое-какие соображения — как действовать в ближайшие недели. Но в условиях почти полного отсутствия технической снязи, организованных штабов, опытных командиров и т. д. осуществить решения

было чрезвычайно трудно, иногда просто невозможно. В известной степени «повинны» в этом колчаковцы.

Недостаток войск вынуждал колчаковцев концентрировать силы в виде гарнизонов в городах, крупных населенных пунктах и на железной дороге, реже в селах и деревнях в глубинке. Периодически предпринимавшиеся белыми карательные экспедиции в глубь уездов предвидеть партизанское высшее командование не было, конечно, в состоянии. Между тем именно борьба с такого рода экспедициями колчаковцев составляла основное содержание военных действий партизанских войск.

Рассматривая вопрос о морально-политическом состоянии партизанских частей, нельзя забывать исключительно тяжелые условия, в которых они создавались н действовали. Можно сказать, что три четверти территории юга Западной Сибири не имели в течение полутора лет твердой власти. И если партизанщина в худшем понимании слова не получила здесь за указанное время развития и не превратилась в сибирскую махновщину или григорьевщину, то это должно быть прежде всего отнесено к историческим заслугам подпольных большевистских организаций.

Революционным военным советом 5-й армии совместно с Сибревкомом принимался целый ряд партийнополитических и организационных мер для ликвидации отрицательных явлений среди красных повстанческо-партизанских масс²⁷⁹.

Основное внимание уделялось политической обработке солдатской массы и командного состава. При инспекции пехоты в Барнауле было создано отделение политического отдела армии с включением в состав его в качестве агитаторов и лекторов 20 членов местной организации РКП (б). Ежедневно два часа читались лекции и проводились беседы на темы: Красная Армия, земельная политика Советской власти, продовольственная по литика Советов, Конституция Советской республики, социальное обеспечение в Советской России, государство и церковь и другие интересовавшие партизан вопросы. Была развернута большая работа по ликвидации безграмотности *, создано и отправлено в части 28 изб-читален. Разослано по запасным полкам несколько тысяч военных уставов Красной Армии. Кроме центральных газет, партийной и политической литературы в запасные полки для партизан ежедневно доставлялось свыше 7 тыс. экземпляров армейской и дивизионных газет, уделявших основное внимание конкретным вопросам слияния партизан с Красной Армией, освещению материалов проводившихся в запасных полках беспартийных конференций с разъяснением политики партии по всем основным вопросам жизни и строительства Республики Советов. Были открыты курсы переподготовки командного состава из числа бывших партизанских командиров, а при всех запасных полках армии созданы. учебные роты для переподготовки младшего командного состава.

Потребовалась упорная и длительная работа партийных и политических органов 5-й Краснознаменной армии совместно с гражданскими партийными организациями Сибири, чтобы создать перелом в настроении повстанцев и партизан, не только преодолеть в их сознании косность и предрассудки, но прежде всего разгромить и уничтожить колчаковщину в лице эсеров, меньшевиков и иже с ними, пытавшихся вернуть Сибирь к временам своего господства.

Дальнейший ход событий показал, что задача эта была решена успешно под руководством и благодаря помощи Центрального Комитета Коммунистической партии во главе с В. И. Лениным.

3. БОРЬБА ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

6 августа 1919 г. между командующим фронтом М. В. Фрунзе и командармом 3 С. А. Межениновым по прямому проводу состоялся разговор, во время которого ^{280 281} последний заявил: «Противник успел сколотить некоторые части и выбросить их в виде армейского авангарда с целью за реками Мияс, Исеть выиграть время для переформирования главных сил. Бои случайного характера прекратились. Идут встречные бои на всем фронте». Доложив, что, по данным разведки, генерал Пепеляев отводит 1-ю армию в район городов Тюмень, Ишим, Ялуторовск и следует ожидать удара его с северо-востока, С. А. Меженинов заканчивает разговор просьбой разрешить ему приостановить наступление армии, так как тылы сильно отстали, надо подтянуть идущие на пополнение маршевые части,'наладить эвакуацию и подвоз и т. д. Комфронтом ответил согласием ²⁸².

Прошло пять дней. 11 августа состоялся разговор начальника оперативного управления штаба фронта Б. Е. Гарфа с Межениновым, во время которого последний поднял вопрос о предоставлении армии снова недельного отдыха. Гарф ответил, что приостановка наступления армии

еще на неделю даст противнику возможность привести себя в порядок и совершить перегруппировку, т. е. приведет к усилению его. Кроме того, штаб фронта имеет в виду нанести удар двумя дивизиями 3-й армии на Курган (на юг), так как противник сильно задерживает наступление 5-й армии и ей надо помочь. Для обеспечения операции 3-я армия должна иметь против группирующегося на ялуторовском направлении противника заслон. Меженинов ответил, что это невозможно: противник окреп, сорганизовался и готов к операции в армейском масштабе. Белые ослабили свой центр и сосредоточили силы против левого фланга 3-й армии в районе Ялуторовска и против правого фланга ее в районе станций Юргамыш, Курган ²⁸³. На резонное замечание Гарфа, что если армия задержится на месте еще на неделю (как просит командарм), то противник окрепнет еще более, Меженинов ответил уклончиво: «Операцию на Курган начать немедленно с точки зрения 3-й армии нельзя» ²⁸⁴.

Разговор заслуживает большого внимания. Анализируя обстановку, штаб фронта пришел к выводу, что фронтальным наступлением одной 5-й армии на главном железнодорожном направлении добиться серьезных успехов невозможно и живая сила Колчака снова уйдет. Нужен сильный удар правым флангом 3-й армии с севера на Курган — во фланг и тыл обороняющей железнодорожное направление 3-й белогвардейской армии. Надо сказать, то была совершенно правильная и своевременная попытка штаба фронта наконец-то добиться прямого взаимодействия соседних армий. К сожалению, встретив отказ со стороны командарма, командование фронта не взяло на себя ответственность приказать 3-й армии выполнить столь важную и срочную задачу. Самое печальное именно в этом: фронт тотчас же отказался от своей идеи, как только командарм стал возражать. Фронт пошел на поводу у армейского командования, хотя последнее и поспешило тут же сделать оговорку, что он судит лишь с точки зрения своей армии.

Как же обстояло дело фактически? Имелись ли основания для высказанных советским командармом опасений? Приходится сказать, что разведывательные органы обеих наступающих в Сибирь наших армий оказались на этот раз не в курсе дела, хотя, как правило, они всегда давали ценные и своевременные сведения. Ме?кду тем в колчакии происходили весьма важные события, оказывавшие большое влияние на ход дальнейшей борьбы.

14 июля 1919 г. Колчак издал приказ, предусматривавший полную реорганизацию действующей армии²⁸⁵. Еще до издания приказа было произведено полное обновление высшего командного состава, в частности заменены командармы, назначен главковост, заменены все начальники штабов армий и корпусов, начальники оперативных управлений в армиях и т. д. 9 августа был сменен начальник штаба верховного Лебедев, а начальник военной академии генерал Андогский назначен генерал-квартирмейстером ставки. Полностью реорганизована система снабжения армии, произведены аресты и назначено следствие над рядом высоких чинов военных сообщений и органов снабжения, обвиняемых в спекуляциях и злоупотреблениях. Расформирован главный штаб и ряд управлений военного министерства с возложением их функций на соответствующие управления ставки. Были прекращены все отпуска и дан приказ энергично готовиться к решительному контрнаступлению.

На фронт выбрасывался не только переменный, но н постоянный состав кадровых бригад. Только за 10 дней и 3-ю армию прибыло 13 500 человек пополнения. 9 августа объявлена мобилизация городского населения.

Оперативные приказы ставили войскам следующие задачи: 1-й армии генерала Пепеляева прикрывать направление на Туринск, Тюмень. Силы ее насчитывали 20 тыс. штыков и сабель; 2-й армии генерала Лохвицкого прикрывать направление на Шадринск, поддерживая тесную связь с правым флангом соседней к югу армии генерала Сахарова; 3-й армии (около 29 тыс. штыков и сабель) прикрывать направление на Курган. Таким образом, против 30 тыс. штыков и сабель нашей 3-й армии действовали 1-я и 2-я белогвардейские армии той же общей численности.

Видное положение в колчакии занимали два брата Пепеляевы: один из них давно уже был министром внутренних дел, а другой стал после чеха Гайды командармом 1. Братья — кадеты — не ограничивались только своими прямыми служебными обязанностями, а, как ярые враги революции, принимали по собственной инициативе все возможные меры для свержения Советов. Они создали даже особую группу для устранения из руководящих кругов колчакии неприемлемых по каким-либо причинам для них лиц.

Как только после потери Среднего Урала начался поспешный отход 1-й и 2-й белых армий, Пепеляев-ми-пнстр срочно выехал на совещание с братом-командар-мом. Почти одновременно выехал в район городов Ишим, Ялуторовск и сам Колчак. Судя по некоторым белогвардейским документам, он был в курсе замыслов братьев Пепеляевых и пытался устроить с ними совещание, сорвавшееся из-за какой-то путаницы с шифрами. Переговорив в Ялуторовске с Пепеляевым-командар-мом и не дождавшись Пепеляева-министра, Колчак срочно вернулся в Омск. Поскольку встреча не состоялась, министр направил ему 7 августа пространную шифровку.