Опрометчивость королевы
Шрифт:
Герцог сказал:
– Вы должны понимать всю недостойность такой перепалки. И вы должны понять, что он вам не пара.
– Нет, пара, потому что мы любим друг друга. Разве можно найти более подходящую партию? Вы хотите мне такого же брака, как ваш? Вы найдете мне мужа, которого я буду ненавидеть, как вы – свою жену?
Герцог сжал кулаки. Она кричала, и он знал, что ее слова услышат в замке.
– Не пытайтесь заткнуть мне рот. Вы отослали моего любовника. Он хороший, добрый, красивый… но все это вам не подходит. Вы скорее выдадите меня замуж за урода… лишь бы он был королевской
Мадам де Гертцфельдт выскользнула из комнаты, Герцог понимал, что надо что-то предпринять. Пока же он пытался успокоить дочь.
– Каролина, я не позволю вам так кричать. Помните о своем месте здесь. Если бы я захотел, я мог бы устроить ваш брак по своему выбору. Не воображайте, что если я был уступчив с вами, то всегда таким и останусь. Многое зависит от вашего поведения.
Это утихомирило ее. Правда, она всегда в глубине души побаивалась его. Она понимала, что обязана ему свободой, достаточно вольной жизнью, ведь с ней не обращались так, как с многими принцессами в ее положении.
– Папа, – сказала она, – я люблю его.
– Я знаю, моя дорогая, но это непозволительно. Вы должны понять свое положение принцессы при дворе.
– Почему? Ведь это так бессмысленно. Почему мы должны быть несчастны, когда могли бы быть счастливы, могли бы иметь здоровых детей и растить их в счастливой семье?
– Это плата за то, что мы короли.
– Но мы сами придумываем себе эту плату! Почему? Почему?! Почему мы не можем быть свободными? Почему замыкаемся в нашем горе? Просто ради того, чтобы оставаться королями? Ответь!
– Умоляю, оставьте это, дочь моя.
– Итак, я даже высказывать не могу то, что думаю. – Ее глаза засверкали от неожиданной ярости. – Я не потерплю такого обращения, говорю вам. Я буду жить своей жизнью. Я уйду, я найду его… Я отрекусь от вашего драгоценного королевского происхождения во имя любви.
Мадам де Гертцфельдт вернулась, неся чашку.
– Каролина, – сказала она, – вы знаете, мои симпатии на вашей стороне. Умоляю, сделайте, как я прошу.
– Что это?
– Выпейте отвар. Это поможет вам заснуть. Вы расстроены. Когда вы выйдете из состояния шока, вы поговорите с отцом еще раз. – Одно мгновение казалось, что Каролина выбьет чашку из рук мадам де Гертцфельдт, но эта тактичная женщина принялась убеждать: – Вы почувствуете себя спокойнее и сможете убедить его или принять то, что говорит он.
Безнадежность происходящего стала доходить до Каролины. Стены комнаты под косым углом сомкнулись над ней. «Заперта навеки, – подумала она, – обречена быть королевой».
Принцесса Каролина была больна. Она не хотела есть, она не могла спать. Она лежала, уставясь пустыми глазами в потолок. Каролина получила письмо от майора фон Тебингена, в котором он прощался с ней. Он просил ее принять как должное разлуку, та была неизбежна с самого начала, он чувствовал это сердцем. Она не должна пытаться его найти его, ведь даже если это произойдет, что почти невозможно, он не сможет жениться на ней. Такой поступок сродни государственной измене, и она должна понять это. Он никогда не забудет ее. Он будет любить ее до смерти. Если она вспомнит о нем
Она горько рыдала над его письмом, держала под подушкой и перечитывала снова и снова. Мечта о любви и замужестве с человеком, которого она любит, рассыпалась в прах. Она была безутешна, врачи опасались за ее жизнь.
Ей доставляло дикое удовольствие видеть всеобщую озабоченность. Отец приходил в ее комнату каждый день. Он был мягок с ней. Если она чего-то хочет, кроме одной вещи, которую как раз она и хотела, она все получит.
– Ничего, ничего мне не надо, – бормотала она и отворачивалась лицом к стенке.
Но она горевала, видя, как он несчастен. Он был хорошим отцом, и она любила его.
Ради него она немного поела и старалась отдохнуть. И через некоторое время смогла встать с постели.
Герцог предложил сменить обстановку, и она покинула двор. Когда она вернулась через некоторое время, то была похожа на прежнюю Каролину, открытую, многословную.
Однако, когда принц Георг Дармштадтский сделал ей предложение, она отказала ему.
– Хотя мне не разрешают выбрать, – твердо заявила она, – по крайней мере, мне разрешают отказать.
Чудо
Каролине двадцать семь. О ней говорили: – Теперь уж ей не выйти замуж. Она и сама начала так думать. Очень часто бывала в семьях подданных ее отца, где должен был родиться ребенок, проявляла к ним огромный интерес, каждый день ездила навещать «своих детей».
И часто вспоминала майора фон Тебингена, гадала, не женился ли он. Мысль о том, что он, возможно, отец прелестных ребятишек, была невыносима. Может быть, она глупа, раз уж они не дали выйти замуж за любимого человека, то надо было выходить за того, кого считали для нее подходящей парой. У нее, по крайней мере, уже был бы ребенок.
Она была подавлена, замкнута более, чем обычно. История с майором фон Тебингеном изменила ее. Каролину не волновало, что с ее именем связывали скандалы, а многие со злобным удовлетворением говорили, что она не замужем, потому что родила двух незаконнорожденных детей. В качестве доказательства приводили случай во время бала, когда во дворец вызывали акушера, и то, что после истории с Тебингеном ее долго не было при дворе. Какое ей до этого дело? Она была равнодушна к такого рода сплетням.
Она устала от жизни в Брунсвике. Правда, она любила отца, но ее угнетали ревность и зависть матери к герцогине де Гертцфельдт, которая, в свою очередь, лишь терпела присутствие ее матери. Положение было нелегким, а у Каролины не сложилось хороших отношений ни с одной из этих женщин.
В ней обнаружилась склонность к меланхолии. «Я закончу свои дни в Брунсвике, – думала она, – мечтая о детях, которых у меня не будет. Я была дурой. Надо было соглашаться на предложение хотя бы одного из тех, кого мне прочили в мужья».
И вдруг случилось чудо.
Однажды за ней прислал отец. Она пришла, ничего не подозревая, и застала у него мать. Герцог выглядел торжественно, герцогине потребовалась вся ее выдержка, чтобы не выложить сразу ошеломляющую новость дочери.
Познакомить дочь с этой новостью должен был герцог, что он и сделал: