Опрометчивый поцелуй
Шрифт:
«Боже… с кем я связался?» – думал Рори. По его мнению, ей следовало относиться к сексу менее серьезно. Долгие ночи в постели с мужчиной сделают свое дело – она забудет эти монастырские глупости. Но он не высказал этой мысли, потому что у Джилли был такой решительный вид, что он предпочел промолчать.
Он пошел в свою комнату. Зная ее сумасбродный характер, он должен быть предвидеть такую ситуацию.
– Рори, – позвала она. Он остановился.
В ее голосе звучали нотки жалости:
– Рори… я не знаю… Чем я тебе могу помочь?
– Чем ты мне можешь помочь? –
– А куда ты идешь?
– Открою холодильник и суну туда… Ну ты сама знаешь что…
Она засмеялась.
– Смейся, смейся, – отозвался Рори, закрывая дверь, – сама же плакать будешь…
Джилли щурилась от полуденного солнца, которое попадало в салон «мерседеса». Она украдкой взглянула на Рори. У него было бесстрастное выражение лица. Она чувствовала, что он раздражен. Утром он сказал ей всего два слова – и то по необходимости, потому что они должны были успеть на самолет.
Сейчас по пути из аэропорта в свой магазин она сидела как на иголках, желая хоть как-нибудь прервать эту напряженную тишину. Она откашлялась. Рори не отрывал глаз от дороги.
Джилли не могла больше переносить эту его отчужденность.
– Ты не хочешь ничего мне сказать? – Он долго молчал.
– Насчет чего? – двигались только его губы.
– Насчет холодильника, – сказала она. – Ты ничего не отморозил?
– Мне ужасно жаль, что вам жаль меня оттого, что я не замерз!
Джилли сделала нетерпеливый жест.
– Я не знаю. Ты мог бы сказать, что понял меня. Ты бы мог принять мои извинения. Ты мог бы накричать на меня. Хоть что-нибудь!
– Возможно, я чего-то не понимаю в этой жизни. Возможно! Но я не дурак!
Она не поверила ему. Он все понял, каждое слово. Но просто этого не принял.
– Ты должен понять. Когда я сказала бабушке, что собираюсь продолжить мамино дело, она всячески противилась моему решению. Она говорила, что любит меня и что я ей нужна. Когда я сказала, что уеду, несмотря ни на что, она стала пугать меня тем, что я разорюсь и попаду на улицу. Я не хочу повторять судьбу своей матери, которая сбежала из дома, а вернулась уже в положении. Из ее протеста ничего хорошего не вышло. Ты же предлагаешь мне то же самое. А мне нужна стабильность и уверенность в будущем. Ты мне этого не даешь. Все!
Вчера ее дядя Бенджамин Фитцпатрик начал разговор о том, что ей надо наладить взаимоотношения с родней. Но Джилли пресекла его разглагольствования на корню – она не собиралась повторять ошибки молодости и попадать под влияние своей бабушки, которая с удовольствием бы прочитала ей мораль на тему возвращения блудного сына, то бишь дочери. Нет, такого подарка Джилли ей не сделает.
Выслушав ее исповедь, Рори произнес:
– Сто один способ, как избежать беременности и болезней…
– Разве дело в этом? – удивилась Джилли. – Просто я не могу заниматься любовью с человеком, которого не люблю. Да, мне приятны твои прикосновения. Но этого мало.
Рори покачал головой, не веря ее словам.
– Неужели за тобой никто не ухаживал?
– Я не даю повода! – отрезала Джилли.
– Смешно слышать! –
– Мы с подругой дали клятву не выходить замуж и не заниматься сексом. Конечно, все это произошло за бутылкой дешевого вина, но на следующее утро мы посмотрели друг другу в глаза и вернулись к этой теме. Потом мы не раз разговаривали об этом и решили жить без мужчин. Так спокойнее. А что касается ухаживаний – нет, я честно могу сказать: за мной никто не ухаживал последние четыре года.
– А как насчет прошлой ночи?
Она растерянно замолчала, не в силах сформулировать ответ.
– Ты позволила раздеть себя, – напомнил он. – А сама раздела меня. А потом позволила мне довести себя до оргазма.
Джилли скривилась. Она не любила подобных слов.
– Хорошо, хорошо! Я все прекрасно помню. Но это было совсем не то…
– Что «не то»? – удивился он.
– Не то, это было… как бы сказать… это произошло случайно… – Ее объяснение звучало слишком глупо даже для ее собственных ушей, но ей нужно было что-то говорить, чтобы Рори не обижался так безвозвратно. – Возможно, мне следует употреблять больше овощей… или фруктов. Ты не возражаешь, если мы ненадолго остановимся около магазина, я хочу купить кое-что.
Рори фыркнул и прибавил газу.
– Что ты сказал? – невинно спросила она.
– Я молюсь Богу, – ответил он. – Потому что как только я уезжаю из Лос-Анджелеса, в нем происходит землетрясение или льют дожди.
Она поморщилась.
– Думаешь, он тебе поможет? – поинтересовалась она.
– Дорогая, пути Господни неисповедимы.
– А… нуда… – согласилась она и отвернулась к окну. Ей захотелось, чтобы эта поездка закончилась как можно быстрее. Она даже загадала, чтобы на перекрестках зажигался только зеленый свет.
Рори включил кондиционер и постарался отогнать мрачные мысли, в которых присутствовала доля горечи из-за того, что он был таким самонадеянным. Теперь он никогда не будет делать Джилли замечаний. Пусть ходит, в чем хочет, и говорит все, что ей нравится. Однако несмотря на разочарование от поездки, он понимал, что до сих пор питает к ней странное чувство, которое очень редко испытывал в жизни. Или даже убегал от него. Но в случае с Джилли убежать не смог.
Рори выругался. Автомобиль повело, и он оказался рядом с ограничительной полосой. Рори быстро вывернул руль и вернулся в центр полосы. В зеркале заднего вида он увидел, что их преследует помятый «БМВ». Рори перестроился в левый ряд и снова проверил зеркало заднего вида. «БМВ» тоже перестроился и чуть ли не касался бампером их «мерседеса».
– Черт! – пробормотал он.
Машина шла рядом с ними. Он переключил скорость и снова перестроился. Он чувствовал на себе взгляд Джилли. Второй автомобиль – фургон «додж» – вынырнул справа, держась с ним на одной полосе.
– Нас преследуют, – сказал он.
– Не может быть!
– Они ведут нас от самого аэропорта!
Рори стиснул зубы и прибавил скорость. В воскресенье вечером трасса становилась оживленной, и Рори не нравилось, что их настойчиво преследуют.
– Парень хочет, чтобы я открыла окно, – сказала Джилли.