Опьяненные страстью
Шрифт:
– Давай сделаем это сейчас.
Она прислонила голову к косяку и, ощутив, как он осторожно провел пальцами по позвоночнику, вся затрепетала. Но когда он заговорил, в голосе не было ни капли веселья – только душераздирающая нежность.
– Харли, почему ты не сказала, что тебе нужны деньги?
О боже!
– Я…
Телефон зазвонил, спасая ее гордость, и она бросилась к трубке, но тут же поколебалась, остановившись перед автоответчиком.
На третьем звонке Ти Джей вскинул брови:
– Ответишь?
– Я
Автоответчик включился, голос Харли предложил звонившему говорить после гудка, и в комнате зазвучал голос хозяина дома:
– Харли Стивенс, вы меня избегаете.
Черт!
Харли приглушила звук, но все же следующая реплика хозяина успела прозвучать:
– Вы задержали плату на десять дней, мисси. Мне нужно…
Харли убрала звук совсем, и в комнате повисло тяжелое молчание.
По-прежнему стоя спиной к Ти Джею, она закрыла глаза и пожелала, чтобы перед ней разверзлась пропасть, куда можно тихо провалиться.
– Ничего не говори.
Стараясь не встретиться с ним взглядом, она попыталась его обойти, но он снова ее удержал. Можно было закричать, оттолкнуть, но, по правде говоря, ей нравилось его прикосновение, очень нравилось, а значит, ее дела действительно плохи и не мешало бы с кем-нибудь переспать. Предпочтительно с тем, кто не вынуждает ее слишком много думать, никогда не разобьет ей сердце и кто ничего от нее не ожидает.
Например, с Ноуланом.
– Харли, – тихо начал Ти Джей, прерывая течение ее мыслей.
В его голосе прозвучало нечто такое, чего ей не хотелось слышать.
– Послушай, как бы все это ни было забавно, я…
– Харли!
Он помолчал, и она услышала его глубокий вздох.
– Если не могла сказать мне, то почему не сказала Энни, Стоуну или Кену? Ты же знаешь, как они к тебе относятся.
У нее перехватило горло, да так, что невозможно было говорить.
– Это временно.
Он вынул бумажник и высыпал наличные на стойку:
– Нет ничего более постоянного, чем временное.
– Мне не нужны подачки!
– Считай это авансом. В счет дальнейшего сотрудничества. В этот уик-энд всего три похода, так что выбирай: мотоциклы, каяки или сопровождение группы туристов на Игл-Фоллз, половить палтуса или лосося. Проверь свои силы в коротком походе, прежде чем идти со мной в длинный.
– Такие походы длятся не меньше месяца.
Тридцать долгих ночей. Учитывая ее совершенно неуемную и неприличную тягу к нему, одному богу известно, что может произойти.
Будто прочитав ее мысли, он коварно улыбнулся, и ее соски вмиг затвердели. Она решительно подвинула пальцем деньги к Ти Джею.
– Боишься, что не сможешь себя контролировать? – заявил он с усмешкой.
Харли скрипнула зубами:
– У
– Да, но эта оплачивается значительно лучше.
В его взгляде светилась странная нежность, и это едва ее не доконало.
– Хорошо, я подумаю, – кивнула она наконец, и как воспитанная дама добавила: – Спасибо.
И чтобы скрыть неловкость, принялась перебирать карты:
– А где карта верхней части северо-западного региона, как раз пониже Сиу-Хилл?
– Все там.
– Ее нет.
Он сам перелистал карты:
– Черт, должно быть, забыл на столе Стоуна. Прости! Пойдем возьмем ее прямо сейчас.
– Я могу получить ее позже.
– Конечно. Но если Бог есть, лазанья Энни к этому времени будет готова.
Энни, помимо того что их тетка, еще и повар в «Уайлдер эдвенчерз». Ее лазанья выше всяческих похвал – так это блюдо не готовил никто. При одной только мысли об этом у Харли слюнки потекли.
– Пять сортов сыра, – пообещал Ти Джей с таким видом, словно вспоминал давно потерянную любовь, – и три сорта мяса. Огромный противень. Ресторанный.
О боже!
Она невольно застонала, а он прищурился:
– Будет и домашний хлеб: французский батон. Хрустящая корочка и нежный мякиш.
– Я не голодна, – едва слышно пробормотала Харли, но желудок тут же обличил ее, громко заурчав.
Губы Ти Джея дернулись, но он был достаточно мудр, чтобы сдержать улыбку.
– Если не пойдешь, мне придется самому съесть весь батон. И возможно, лазанью тоже.
Он погладил свой плоский живот, а она подумала о сомнительного качества твороге в холодильнике.
– Если только ты нуждаешься в спасении от самого себя… полагаю… не хотелось бы, чтобы ты набрал больше… Понимаешь?
– Не понимаю.
– Не хочу, чтобы у тебя было брюшко! – выпалила Харли.
Он выгнул бровь.
– Брюшко?
Она ткнула пальцем в его твердый как камень живот:
– Не волнуйся, такое бывает.
Он поднял рубашку и с нарочитой тщательностью принялся себя рассматривать.
Джинсы, низко сидевшие на бедрах, обтягивали крепкие стройные ноги. Жар охватил ее, и влага выступила в тех местах, где точно не было потовых желез.
Плохо дело. Совсем никуда не годится.
Она попыталась представить Ноулана: милого, доброго, чудесного Ноулана, – но не смогла и приказала себе не паниковать. Это все потому, что без рубашки Ноулана она не видела.
– Ты права. – Он опустил рубашку. – Ты определенно должна пойти со мной и спасти меня.
Он пошел на кухню и, убедившись, что задняя дверь заперта, включил свет. А когда вернулся, увидел ее широко распахнутые глаза и услышал:
– Мы даже не нравимся друг другу.