Опять 'Гамлет' на русской сцене
Шрифт:
Не выдерживает его организм и падает, потому что в нем нет не больного, не отравленного места - но он так же не способен бы был отступить, как не способен бы был холодно, как судья и палач, сильно и равнодушно наносить эти удары. Он дойдет до цели - и сам падет там: он это знает. Чтобы остановиться, ему надо - или умереть на пути, или увериться каким-нибудь чудом, что все это зло - химера.
Он даже хочет сомневаться, но страшная действительность с каждым шагом вперед уверяет его в противном.
Легко сказать: быть Гамлетом!
Да, надо быть им, чтобы исполнить шекспировского Гамлета или носить в себе часть гамлетовских свойств, чтобы
И это не шутка: быть отчасти Гамлетом!
– скажут многие. Какая шутка: боже сохрани всякого от тех явлений, которые ставят в положение Гамлетов! Что такое Гамлет? Это не тип, сказано выше - и он не может быть типом. Типы образуются и плодятся в обыденной среде текущих явлений жизни: повторения этих явлений наслаиваются и образуют многие экземпляры или виды, всеми отличаемые в толпе по обычным чертам, признакам, формам. Типичные черты или капитальные свойства Гамлета - это его доброта, честность, благородство и строгая логика. Свойства слишком общие, свойственные человеческой натуре вообще и не кладущие никакой особой видимой печати на характер. Это совершенный джентельмен - или "человек", каким был его отец, по его словам. Он светло и славно прожил бы свой век, если б в мире было все славно и светло и если б не постиг его роковой вызов судьбы. Он одолел бы всякое обычное зло, победоносно рассевал бы обыденный, свойственный людским делам мрак лжи и всяких зол. Но его силам суждено было померяться не с обычной сферой зла, а с бедами чрезвычайных размеров, - победить их и пасть. И вот где, среди необычайных обстоятельств, только и могла выразиться вполне личность Гамлета.
Типичен Лир, типичен Отелло - их черты и признаки более или менее рассеяны в людской толпе. Надо было только руку Шекспира, чтобы отлить в громадные фигуры бесчисленные типы и типики, являющиеся там и сям среди людей.
Типичен даже Макбет - этот случайный злодей, наведенный на зло посторонней женской волей - и потом малодушный, жалкий, уже падший задолго до наступления кары, расплаты. Такая личность в разнообразных размерах нередко мелькает в уголовных процессах. Лир - в котором сан короля "от головы до пяток" подавил человека. Гордость власти заела душу, сердце - и он хотел обратить ее в религию самому себе и всему, что ему повинуется - к самому себе.
Ею он заглушил в себе любовь к близким. Дочери давно перестали быть его дочерьми - они его подданные. Он требует любви от них не как отец, а как король. Но здесь власть оказалась ограниченнее, нежели он думал. Она же его увлекла в гибельную ошибку: в доверие к тем сердцам, где был только страх его власти и где не было любви к нему.
А та любовь, которая была в одной из них, он не узнал ее - она являлась в своей природной простоте перед отцом, и без трепета перед королем. И ослепленный король, не чувствуя в себе отца, казнил ее, как взбунтовавшуюся подданную. С потерей власти - он потерял все.
Как часто повторяется этот пример ослепленного и обманутого доверия. Вся драма Лира и всех его типов и типиков, до купца Большова, у Островского, - сосредоточена на расплате, по-видимому, за обманутое доверие, как будто не по их вине, а собственно за преступное свое самообольщение и самообожание, за слепую веру в себя и в свою силу. Горестен и тяжел путь возврата Лира к утраченному им человеческому подобию, к этому медленному превращению короля опять
А Отелло? Как цельно сжалась и как сильно разыгралась ревность, эта жгучая спутница любви в страстной душе негра! У него не было никаких подготовительных пособий развития для анализа и одоления страсти. Как самородок - цельный, не истеричный в борьбе с житейской мелкой суетой - он не мог разбавить ничем крупных органических элементов своей прямой, честной, но пылкокровной натуры.
Один рассудок оказался бессилен, а опыт тонкой игры страстей и страстишек, злости, лжи, зависти - были ему чужды. Ревность ворвалась, как река, и разорвала все плотины и увлекла с собой и его и с ним все, что попало в этот поток.
И везде одинаково, с различием в размерах, и отзовется эта вечная, типичная человеческая драма! (См. выше о Макбете.)
И в Лире, и в Макбете, и в Отелло можно предсказать, как поступят они в данном событии, потому что Лир был бы Лиром и без школы несчастий, так как у него характер был готов.
ПРИМЕЧАНИЯ
Статья была написана Гончаровым в связи с выступлением актера Нильского в роли Гамлета в 1875 году. Рукопись статьи - в числе других материалов Гончаров передал С. А. Никитенко. Впоследствии, с разрешения последней, часть этой рукописи, со слов "Гамлет не типичная роль" и кончая словами: "Это последнее, конечно, только и могли сделать артисты, прославившиеся исполнением Гамлета", была опубликована в издании "В. Шекспир. Трагедия о Гамлете, принце Датском", перевод К. Р., 1900, т. II, а затем - в газете "Новое время", 1902, э 9361, и в сборнике "И. А. Гончаров. Литературно-критические статьи и письма", Гослитиздат, 1938. Полностью статья была напечатана в восьмом томе собрания сочинений Гончарова, Библиотека "Огонек", 1952, по рукописи, хранящейся в архиве Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина. В настоящем издании воспроизводится по тексту рукописи. Автограф статьи представляет собою черную рукопись с многочисленными поправками и вычерками.
Гончаров в оценке образа Гамлета идет вслед за Гете и Белинским; Белинский говорил, что "Гамлет, такой, каким мы его представляем, есть только соединение прекрасных элементов, из которых должно некогда образоваться нечто определенное и действительное; есть только прекрасная душа, но еще не действительный, не конкретный человек". Это высказывание Белинского созвучно мнению Гончарова о Гамлете. По мнению Белинского, "от природы Гамлет человек сильный", воля же его зависела от обстоятельств (см. В. Г. Белинский "Гамлет, драма Шекспира, Мочалов в роли Гамлета", т. I, М. 1948). Эту же мысль в своей заметке проводит и Гончаров.
Ценность статьи Гончарова - не только в прогрессивной трактовке существа образа Гамлета, но и в постановке ряда важных проблем театрального искусства.
Нильский (Нилус) Александр Александрович (1841-1899) - артист Александрийского и Других петербургских театров.
Гончаров положительно оценил исполнение Нильским роли Гамлета. Однако в печати об игре Нильского появились резко отрицательные отзывы (напр., в газете "Голос" от 2 февраля 1875 г.), что отчасти и побудило его написать статью.