Опыт дурака, или Ключ к прозрению
Шрифт:
Нездоровый орган это тот же беспомощный ребенок, который полностью зависит от Вас. Если что-то не так, то свое состояние он может донести через дискомфорт, недомогание, боль. Ребенок начал плакать, что будете делать? Вот теперь повторите тот свой ответ, который Вы запомнили. Значит, ребенок плачет, а Вы…
Давайте проведем анализ Вашего ответа и сравним свое отношение к нездоровому органу с отношением к грудному ребенку. Если у Вас что-то заболело. Вы идете в аптеку за болеутоляющим.
“Ребенок”
Вы знаете, что это не хорошо, но продолжаете делать, так проще, быстрее. А “ребенок-то” находится в полной зависимости от Вас. Он и так долго терпел, но когда у его силы иссякли, он “закричал”, просто вынужден был обратиться за помощью. Вы ему говорите: “Замолчи!” А он все равно плачет.
Вы чувствуете абсурдность подхода к себе?
Я, например, когда ребенок плачет, в первую очередь проверяю, не мокрый ли? А может быть, он лежит неудобно или пеленка где-то давит. Может быть, он голодный, или у него животик болит, или… или… или…
То есть сначала нахожу причину дискомфорта, а потом ее устраняю, и ребенок тут же успокаивается.
Значит, что бы Вы ни делали, как бы ни работали с нездоровым органом, подход всегда один, как к грудному ребенку. Потому что он – это часть Вас самих. Ваше будущее и зависит оно тоже от Вас.
Если Вы хотите вылечить свои глаза или любой другой нездоровый орган, то необходимо поступать по законам природы, а не вопреки им: найти и устранить причину “плача”, дать то, чего не хватает.
У нашего дальнего родственника, живущего по соседству, много лет не было детей. В сорок лет родился сын. Жена и мать так его лелеяли, что даже летом тепло одевали.
В конце концов ребенок заболел и умер. Родился второй ребенок, но тоже умер. Дошло чуть ли не до развода. Жена обвиняла мужа, а муж обвинял жену.
Моя мама сказала:
– Я воспитала семерых детей и тридцать пять внуков. Следующего ребенка я возьму под контроль.
Родился третий ребенок. Моя мама ухаживала за ним. Она голенького малыша подставляла солнечным лучам, ветерку. А они протестовали и говорили ей: “Вы что делаете?! Ребенок простудится!”
Она сберегла этого ребенка от слепой, нерадивой и, как показал опыт, гибельной любви родителей.
Сейчас этому мальчику 15 лет. До пяти лет он и зимой, и летом ходил голый, потому что на него невозможно было ничего одеть. Он тут же одежду снимал.
В нашем доме дети до пяти лет не одеваются. А мы живем в горах. Ко всему наш организм привыкает.
Значит, что нужно дать этому “ребенку”?
Надо закалять организм и
Во время выполнения упражнения, когда Вы будете “ребенка” успокаивать, подходите с лаской, любовью, нежностью, в общем, с чувством.
Наставник мне говорил: “Создай отцовскую любовь!”
Теперь я понимаю: в чем-то он ошибался. Он слишком долго жил и забыл, что чувствует еще холостой юноша.
Я понимал и вызывал какие-то чувства, ощущения, и дело у меня продвигалось, но очень медленно. Потом, когда я впервые ощутил отцовское чувство, это было что-то неописуемое.
Я, конечно, готовился к тому, что скоро стану отцом, но все равно это событие застало меня врасплох. Однажды, когда в очередной раз вернулся из командировки, мне говорят:
– Поздравляем с сыном.
Прислушиваюсь к сердцу – там ничего. Подумал:
“Странно, что же такое отцовское чувство?” Мне дали какой-то сверток.
Когда в машине приоткрыл кружевной уголок, сначала даже испугался. Вижу, лежит какой-то красненький сморщенный маленький старичок.
Первое мое чувство было: “Неужели все дети рождаются такими?!”
Пришли домой. Прислушиваюсь: чувств никаких, только заметил, что на меня никто не обращает внимания. Все: и молодая мамаша, и родители – стоят вокруг этого крикуна.
“Ну, – думаю, – отцовские чувства появятся на следующий день”. А вместо этого добавились новые запахи. Через две недели мне снова нужно было уезжать в командировку.
Вернулся уже через 3 месяца. Плач превратился в рев. Запах от подгузников стойкий. Сна по ночам нет. В общем, кроме раздражения, ничего!
И вот однажды я приезжаю домой, иду к сыну и вдруг обнаруживаю, что из манежа, где его оставили, он исчез.
Оказывается, к этому времени он уже начал самостоятельно передвигаться, где ползком, где как. Я обыскал весь дом, нигде нет. Тогда заглянул в чулан. А там как раз стояли еще не закрытые банки с вареньем. В тот день домашние занимались заготовками.
Я посмотрел и понял: сын здесь был. Две трехлитровые банки лежат на боку в огромной луже варенья, перья, собранные для перины, разметаны по всему полу, и свежий след ведет под кровать; А оттуда” хитро блестя, смотрят на меня два уголька глаз. Все остальное – в варенье, пухе, перьях, ныли и мусоре, собранных, кажется, со всех чуланов нашего квартала. Я взял его на руки и понес купать.
В тот момент, когда я начал его мыть, у меня возникло новое, необъяснимое, но очень приятное чувство. Это одновременно и трепетная нежность, и, вместе с тем, ликующая гордость.