Опыт поколений 2
Шрифт:
Поставив штук десять дырявых банок на доску, я отошёл к первому рубежу, откуда обычно ведут стрельбу из пистолета. Прежде чем давать оружие в руки Вероники надо самому понять, чего от него ждать. Начну с Макарова, от него шума меньше и отдача не то что от карабина. Тратить попусту патроны я не собираюсь, сделаю два выстрела, ну может три, от силы и всё. Не зависимо от того попаду или нет, мои выступления будут окончены. Дальше попытаюсь чем нибудь завлечь боязливую девушку подойти ближе, а затем может быть получится её уговорить самой стрельнуть пару раз.
Первым же выстрелом сбил банку из под немецкой тушёнки, следующие
– Ну ладно, доказал, что иногда можешь попадать - прекратив делать из меня посмешище, сказала Вероника.
– Сама попробуй, а потом я на тебя погляжу, какая ты весёлая будешь.
– А чего я могу, если ты мне уши руками прикроешь.
– Тогда иди ближе, зая ты моя лопоухая, так и быть прикрою.
Минут десять ушло на то, чтобы объяснить ей, как надо стоять, что с чем совмещать и как держать пистолет, во время стрельбы. Затем убедившись, что дошло, вставил новую обойму и вручил оружие девушке, предупредив:
– Ни в коем случае не бросай его, после выстрела и даже не пытайся направить эту штуку в мою сторону.
– Испугался?
– Так, без лишних вопросов, если готова, то давай приступим. Только целься сначала, а потом курок нажимай.
Легонько прикрыл ладонями маленькие ушки, которые почему то так боятся выстрелов и стал ждать, чем всё это закончится. Ждал не долго, выстрел прозвучал почти сразу же после моих слов, но на сегодня, по крайней мере из пистолета, это была последняя стрельба.
– Ё мое, предупреждал же, не кидай оружие.
– Да, не кидай. Ты же не сказал, что он так сильно дёргается, вот я и испугалась. А что, сломала?
– спросила девушка, глядя на то, как я подбираю лежащий на песке пистолет.
– Сломать не сломала, но вечернюю чистку мне обеспечила.
– Ну это ничего, когда я вечерами полы дома мою, ты же почему то сидишь на диване и даже не пытаешься мне помочь. Так что на один день можем и поменяться местами.
– Ладно проехали, теперь давай разок из винтовки пальнёшь и всё, пойдём.
– А от неё так же громко будет?
– Почти, ты не волнуйся, я тебе бревнышко сейчас принесу, из положения лёжа стрелять будешь, это на много проще, чем, когда стоишь.
– Не врёшь?
– Ну вот откуда такое недоверие, я тебя хоть раз обманул? Сказал, что почти так же, значит так и есть.
– Тогда давай, попробую, раз затащил. Только уши мне снова прикроешь.
– Не боись, сделаю.
На
– Всё поняла?
– спросил я её, когда терпение повторять одно и тоже по десять раз, лопнуло.
– Кажется - ответила Ника, пытаясь целится в одну из банок.
– В данном случае, кажется, не пройдёт, если что то не ясно, спроси.
– Чего спросить?
– Ну я не знаю, поинтересуйся, как пройти в библиотеку.
– Всё, я готова, уши мне закрой.
Выстрел прозвучал даже для меня неожиданно, но на этот раз всё обошлось, отдача конечно крепко зацепила плечо девушки, но по тому, как она весело смотрела на меня, не смертельно.
– Попала!
– крикнула Вероника, почти сразу же после выстрела.
– Ну да, в небо - ответил я на такое наглое заявление.
– Нет, я серьёзно говорю. Сам посмотри, банка свалилась - настаивала девушка на своём, абсолютно не обращая никакого внимания, на последствия от выстрела.
– Вижу я, свалилась. Молодец, что тут скажешь, быть тебе снайпером. С первого раза мало у кого получается мишень завалить - похвалил я стрелка.
Какая собственно разница попала она или нет, главное не испугалась и выстрелила.
– И ты не попал?
– Конечно нет, я и со второго не попал.
– Эх ты, придётся завтра заняться твоим обучением, а ещё лейтенант - снисходительно похлопав меня по плечу, обрадованно проговорила Ника.
– Пошли домой, учитель.
Всю дорогу эта тараторка без остановки рассказывала, как у неё так получилось, попасть в мишень, с первого в жизни выстрела из карабина и что для этого надо делать. Она и в самом деле пыталась меня научить, как нужно стрелять, вот же наглая моська.
Весь вечер мы провели в обществе Сутягина, я его только сегодня оповестил о том, что меня больше недели не будет в поселении и ему придётся на свои, не очень широкие плечи взвалить ответственность за состояние дел на вокзале. Надо было видеть, как он упирался, сначала не хотел старшим оставаться, потом сказал, что поедет вместе со мной и только когда я ему рассказал об отсутствии свободных мест на катере и пообещал по максимуму сократить время командировки, не много успокоился. Но просидел у нас до начала двенадцатого, под предлогом того, что ему необходимо именно сегодня узнать основные вопросы, которые я собираюсь на него повесить. Правда все мои попытки заняться делом, так толком ни к чему и не привели, всё свелось к обычному чаепитию, которое сержант не раз разбавлял дорогим коньяком из моих запасов.