Опыт поколений
Шрифт:
Венцель посмотрел на переводчицу, потом на меня, затем снова на неё и что то отрывисто сказал девушке. Она, в свою очередь, покраснев тут же чего то стала тараторить, указывая на меня дрожащей ладошкой. В конце их нервной беседы я получил вполне ожидаемый вопрос:
– Когда же вы успели его сформировать?
– Сразу же по возвращении из командировки - ответил я, выкладывая на стол список бойцов своего вновь сформированного отряда.
– Хм. Думаю, из вас будет толк - похвалил меня командир легиона, приступив к его изучению.
Если честно, то я и сам так думаю. Но зачем об этом
– По какому принципу вы набирали легионеров в свой отряд?
– спросил меня Венцель после того, как прочитал последнюю фамилию в списке.
– Всё происходило на добровольных началах и естественно с учётом ваших указаний - отрапортовал я.
– Раз так то и я возражать против этого списка не стану, тем более эти фамилии - немец потряс листами над столом - мне ни о чём не говорят. Можете им сегодня же объявить, что приказ об их переводе, под ваше начало, подписан. А как у вас обстоят дела с материальным обеспечением?
– Всё в стадии комплектации и думаю завтра я смогу обе своих заявки получить. Правда не решён вопрос о снабжении рабочих снастями для ловли рыбы. От вас разъяснений, где мне это можно получить не было, а у местных таких вещей и раньше не водилось. Во всяком случае мне они такой ответ дали.
– Это похвально, что вы сами пытаетесь решать вопросы, но в данном случае этого делать не требовалось, у нас всё имеется. Утром вам предоставят и снасти, и лодки, я распоряжусь.
После того, как был определён срок отъезда первой партии рабочих на станцию, мы проговорили ещё примерно час, не больше. В основном обсуждали детали завтрашнего переселения, во сколько выезжать, на чём, сколько брать охраны и конечно же о том, когда возвращаться и главное с чем. Так же я затронул несколько мелких вопросов, которые для меня вроде и не были мелкими, но вот моего теперешнего шефа они мало интересовали, поэтому он предоставил право мне самому решать, как с ними быть. Этому обстоятельству я очень обрадовался, так как один из вопросов поставленный мной касался женского пола, без которого многие местные не хотели уезжать. Теперь же мне позволено самому решать сколько и кого с собой брать дополнительно, правда без продуктового обеспечения, но с этим я думаю мы как нибудь разберёмся. Важно то, что на данный момент я могу вполне официально погрузить в грузовики ещё какое то количество людей и не обязательно женщин, так как считать по головам отъезжающих теперь наверняка никто не будет. А несколько десятков мужиков мне не помешают, они пригодятся и в работе, и в любом другом деле, срок для которого рано или поздно наступит.
Поужинать я всё таки успел, пробился в столовую как раз в то время, когда её уже собирались закрывать. Долго правда я в ней не задержался, так как был страшно голоден и сметал с тарелки всё без разбора. Заморив червячка, не спеша пошёл в сторону дома, где меня уже ожидало некоторое количество спортсменов и однополчан. Те и другие пытались тут же забрать меня к себе, одни для развития моих физических кондиций, другие, наверное, моральных.
– Пошли в дом, рассчитаюсь - предложил я ему, подойдя ближе.
Он молча кивнул, буквально на глазах изменившись в лице, которое тут же озарила дружелюбная улыбка. Француз, что ещё сказать, дитя буржуазного общества, где на первом месте деньги, а только потом отношения. Зайдя внутрь встал у стола, стоящего по середине комнаты, важно достал из кармана носовой платок, в котором было примерно пол килограмма золотого песка. Затем положил его на ровную поверхность, развернул и под обалденным взор приятеля, отодвинул из образовавшейся горки маленькую кучку, примерно с ноготь большого пальца величиной.
– Двести евро, извольте получить обратно. Огромное вам мерси - тоном человека, знающего себе цену, проговорил я.
– Что это?
– спросил меня Жан.
– Послушай, ты и на самом то деле не очень умный, так что не надо падать в моих глазах ещё ниже, задавая дурацкие вопросы - ответил я ему.
Жан, наверное, не всё понял из того, чего ему было сказано, но всё равно тут же добавил, как бы извиняясь:
– Хочу спросить откуда? Что это я догадался.
– А этот вопрос ещё смешнее первого. Неужели ты думаешь, что я возьму, да и выложу тебе прямо сейчас, где я намыл столько золота?
– Ты прав, про такое даже друзьям лучше не говорить. Наверное, блеск этого металла затуманил мне мозги. Может быть тогда расскажешь хотя бы, что ты с ним собираешься делать?
– Это всегда пожалуйста, тем более ты можешь в этом деле поучаствовать. Даже не так, тебе в этом деле будет отводится самая главная роль. За это золото я хотел бы получить оружие и боеприпасы, из того источника, где и вы отовариваетесь.
– Опять нечаянно услышал наши разговоры?
– спросил меня француз, играя желваками.
– Вот только не надо сейчас устраивать мне сцен, вы так орали про это оружие, что о нём можно было даже у Венцеля услышать. Я до сих пор не понимаю почему вас ещё не расстреляли.
– Ты как всегда прав, когда горячимся теряем контроль над собой - согласился со мной Жан.
– Хорошо, что ты это знаешь, но про эти ваши качества мы позже поговорим, а сейчас давай вернёмся к моему вопросу.
– Зачем тебе оружие, мы же пока ещё не определились со сроками восстания?
– За тем, что я завтра вывожу часть своих людей на новое место и мне их надо будет начинать учить обращаться с этим оружием. Чтобы они к тому моменту, когда вы разродитесь, могли хотя бы стрелять из него.
– Разродитесь это что такое?
– спросил меня собеседник, услышав не знакомое слово.
– Долго объяснять, но это примерно одно и то же, что и слово "готовы".
– Понятно. Разродимся мы, наверное, скоро, нам патронов надо по больше и гранат, а так мы готовы.
– Отлично, тогда самое время и мне запасаться.
– Хорошо, давай золото, прямо сейчас пойду договариваться - сказал Жан, если я конечно правильно его понял.
Он нервно протянул обе руки к моему не очень чистому платку, но тут же по ним и схлопотал.