Опытный кролик
Шрифт:
— Товарищ Елизаров, прошу немедленно отправить наш эшелон, — он повернулся к железнодорожнику и неожиданно для себя дал петуха, — А ты, если не сделаешь, меня еще узнаешь! Понял, козел?!
Вот так, и пусть чуть сорвался голос. Все же видели, как он руководил, и как помог. А теперь быстро и по делам шуруем отсюда.
После ухода начальства старший лейтенант госбезопасности бросился к вагону, но Михаил его остановил:
— Целы твои ящики, целы! Но мне еще надо разгрузить вокзал. Увезти людей.
— Ты же слышал приказ!
— На, смотри! Не хотел
Шло бы в задницу вечно незнающее обстановки начальство из нового «ГБ», вместо дела надувавшее лицевые мышцы. Берии на них нет, привел бы вновь в чувство.
Елизаров похлопал по плечу железнодорожника.
— Давай эшелон к вокзалу, грузите людей.
— Если что не так, Михаил, тебе отвечать. Подумай!
— Я отвечу! — пограничник вздохнул — Охрану вагона мы усилим. Фильтрацию пассажиров беру на себя. Жены и дети командиров, советских и партийных работников… и мои тоже там поедут. Надеюсь, не будешь возражать?
Как он завидовал Ненашеву, до последнего оттягивая отъезд своей семьи! Не хотел поддаться слабости, а теперь сидят они в «эмке» рядом с вокзалом, как и все, ожидая возможности уехать на восток.
Майор не только отправил на восток жену и тещу, но и посадил в купе своего человека. Немолодой мужик, но опасен, как и приглядывающий за комбатом Сотов.
Через час паровоз на несколько секунд окутался паром, дал короткий гудок и, ускоряя вращение колес, не спеша, тронулся с места.
Последний поезд из Бреста уходил восток.
А в здании вокзала, среди раскрытых чемоданов и разбросанных вещей, метались возмущенные и растерянные люди. Их бросили! Наплевали! Что же теперь делать!
То, что один поезд не мог увезти всех, никто не думал, больше возмущаясь поведением оцепления из милиции, военных и рабочего отряда, пускавшим к товарным вагонам лишь тех, кто имел на руках документы или кого они знали в лицо [564] .
Чувство растерянности испытывал и Левин. Машина, загруженная ценными ящиками следственных дел и оперативных материалов по контрреволюционерам, опоздала на вокзал [565] .
564
[563] = см.тег "Белорусия 1941"
565
[564] = у В.Сарычева есть свидетельство, что часть документов НКГБ и НКВД найдено на вокзале. Следственные дела и "сигналы" населения.
Глава двадцать девятая или «нет без людей прока от мечей» (22 июня 1941 года, воскресенье. Около двух часов ночи)
Время шло к половине второго, но комбата все не было. Вряд ли загулял. Как тревожно, со стороны города прозвучали взрывы и постоянно доносились выстрелы.
Со стороны дороги раздался гул. Машина двигалась осторожно,
Вместе с пограничником прибыл весь взъерошенный Ненашев.
Видя вопросительные взгляды Иволгина и Суворова, майор сухо пояснил:
— Не немец, чтобы вовремя являться! Так, быстро собрать командиров. Огня не зажигать. Комбата саперов сюда и бегом связного на заставу.
Через двадцать минут большая палатка с затемненными окнами вместила всех. Неяркий свет керосиновой лампы освещал встревоженные лица. Кто-то, позабыв запрет, курил, успокаивая нервы. Сейчас они узнают все. Странная какая-то «учебная тревога».
— Товарищи командиры, по гарнизону Бреста объявлена тревога. На улицах орудуют шайки диверсантов. Взорван спиртовой завод, пытались поджечь здание обкома партии, среди командиров и бойцов имеются жертвы. Наше население бежит на вокзал. Но то цветочки!
Ненашев перевел дух.
— Теперь ягодки: немцы вплотную подтянули части к реке. Пограничники сообщают, в четыре пятнадцать вермахт перейдет границу. Потому весь хаос в Бресте затеян, чтобы парализовать управление войсками. Эй! Старший лейтенант Суворов, что такое?
— Она не уехала, — убитым голосом произнес начальник штаба.
— Жена? — уточнил Максим.
— Да.
— Сочувствую, но сделать ничего не могу! Вы командир, так исполняйте обязанности.
«Ага, сочувствует он мне! Как же! Свою-то вывез, и не одну, а с вещами и какой-то бабкой», Владимир не смог уговорить жену и теперь потихоньку делал козлом отпущения майора.
— Твой Ненашев — трус и паникер! — она, захлебываясь словами, все сильнее сжимала кулаки, — и ты, дурак, купился! На твоем горбу ездит, звание, вон, получил! А ты у меня такой доверчивый, выслужиться у него думаешь!
— Ну, давай, неделю погости у мамы!
— Я с тобой всю жизнь по углам мыкаюсь! Хватит! Не буду! Ехать, черт знает куда, и бросить здесь все! Только жить начали! Сам говорил: ни пяди родной земли! Да я сама напишу на твоего капитана в третий отдел! И вообще, с такой фамилией как его только командовать поставили!
Она орала на него визгливым голосом, покраснев, с прилипшими прядками на лбу и все сильнее сжимая кулаки. Дыхания хватало на одни короткие фразы. Нет, какой рохля, ее муж, а все на ней, и вообще…
Жена ждала, что он вновь примется ее уговаривать, запал поскандалить еще не прошел, а он просто махнул рукой. Сказали же на пленуме — не суетится. Вон, в городе, из партии за паникерство начали исключать. Да, Красная Армия обязательно отобьет немца. Фашисты сами побегут в сторону Варшавы! — Товарищ майор, война? — раздался возглас.
— Да! — Максим вздохнул, — Суворов, давайте пакет!
Тот, гремя ключом, открыл железный ящик и достал увесистый сверток, весь в сургуче, пару дней назад привезенный самим Ненашевым из штаба, зло шутившим об очередной бредовой инструкции для батальона.