Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]
Шрифт:
Эти общие особенности эстетики Ренессанса у отдельных художников проступают под покровом неповторимого своеобразия, что накладывает свою печать на видоизменения стиля у одного и того художника.
Так, Сандро Боттичелли после «Рождения Венеры» и «Весны», знаковых картин эпохи Возрождения, с переменой умонастроения, с обращением, пишет затейливо-причудливое «Мистическое Рождество» (1501 г.), с тремя ярусами действия: на переднем плане женщины и мужчины в современных художнику одеждах целуются, а выше в хлеву под навесом привечают младенца, это как сцена, что отдает уже барокко с
В это время Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело достигают ренессансной классики. Но если у Рафаэля мы видим античную простоту и ясность классического стиля, то у Микеланджело в позднем его творчестве явно проступает барокко с его мистицизмом и отчаяньем.
Таким образом, подтверждается моя мысль о барокко и классицизме как о двух подосновах ренессансной классики, связанных, как теперь ясно, с двумя ее источниками - христианством и античностью, что дает себя знать с переменами в умонастроении как у отдельных художников, так и эпохи в целом.
Ту же диалектику развития эстетики Ренессанса можно проследить и у венецианских художников, несмотря на различия и своеобразие школ.
У Джорджоне поэзия природы и жизни, как у древних; у Тициана мифологическая и историческая перспектива, особенность ренессансной классики, исчезает в реалиях современной действительности, сохраняя лишь имена и аксессуары как украшения, что и станет особенностью классицизма.
У Тинторетто с его мистицизмом явно проступает барокко, что предполагает и театральность, поэтому его картины приобретают столь причудливый вид.
У Веронезе торжествует праздничная театральность, вообще одна из самых характерных черт ренессансного миросозерцания и искусства, с культом красоты и жизни во всех ее проявлениях.
Представление или воображение, что было насыщено природой, историей, приобретает самодовлеющее значение, с элементами мистицизма, что уже есть барокко, которым завершается эпоха Возрождения и начинается Новое время - и это не только в сфере искусства, но и в сфере жизни, ибо барокко - это и определенное мироощущение, отличное от ренессансного, и стиль, непосредственно формирующий образ жизни и мышления личности.
Ренессанс в искусстве и в жизни несомненно обладает определенным стилевым единством, которое оформляется и отливается именно в барокко в стиль жизни и мышления, что мы узнаем в лирике эпохи Возрождения, в новеллистике, в том же «Декамероне» Джованни Боккаччо, в сочинениях типа «О придворном» Бальдассаре Кастильоне или в романе Сервантеса «Дон Кихот» и в особенности в испанском и английском театре.
Здесь речь о стиле эпохи, который накладывает свою печать на личность, а не о живописи и архитектуре XVII века в Италии, что уже за пределами Ренессанса, о стиле, в котором театральность была определяющей чертой, поэтому нашедшем свое полное воплощение в расцвете театрального искусства в Испании и в Англии, а затем и во Франции, с подменой барокко на классицизм, ибо это две ипостаси классического стиля.
Переходя к барокко, историк итальянского искусства Дж.К.Арган
Скорее всего именно Ренессанс и есть величайшая культурная революция, что пережила Италия, а с нею и страны Европы, - далее к месту прозвучит и мысль Аргана: «Именно поэтому барокко очень быстро становится стилем и переходит из области искусства в сферу быта, общественной жизни, придает образ, характер, природную и историческую красоту городам, то есть среде, в которой протекает общественная и политическая жизнь».
Это и сотворила эпоха Возрождения.
Барокко - это плодотворные итоги, несмотря на разочарования и мистицизм, Ренессанса, как и классицизм, что тоже вскоре проступит в развитии европейского искусства.
Величайшая культурная революция в Италии и странах Европы, величественная, веселая и трагическая, напоследок предстала, как в живом зеркале, на сцене. Это театр эпохи Возрождения.
Театр эпохи Возрождения.Ренессанс не просто гуманизм, с выдвижением человеческой личности в центр мира, вместо абсолюта, но и ярко выраженная театральность всех форм жизни, общественной, политической, религиозной, корпоративной и бытовой, всех видов искусства, с возрождением театра.
И тому есть объяснение: человек берет на себя функции Бога, а именно Бога-мастера, и творит новую действительность, разумеется, чисто эстетическую, как воспринимали мир древние греки, создает новую среду обитания, превращая определенные формы жизни в искусство, с перенесением действия на подмостки, будь то фреска с воссозданием библейских историй, будь то шествие по улицам города в праздники, с превращением его в карнавал, будь то так называемые священные представления, каковые к тому же во Флоренции XV века давались в церквах, с превращением храма в храм искусства.
Уже у Джотто вместе с динамикой жестов и внутренних переживаний и с первыми элементами перспективы иконописная статика взрывается и возникает явное сценическое пространство, и с тех пор интерьеры церквей заполняются не просто фреской или картинами, но именно многоярусными сценами, когда уже не тематика, разумеется, библейская, привлекает взор прихожан, а предельно выразительная, динамичная и красочная театральность, в которой отныне художник, - не богомаз, а художник эпохи Возрождения, - находит свое вдохновение, свою эстетику, эстетику Ренессанса.
Следует заметить, эта театральность впервые проступает в поэме Данте «Божественная комедия», может быть, помимо его воли, но здесь несомненно сказался универсализм его замысла.
Средневековый жанр видений Данте разворачивает в целостную систему мироздания, в центре которого Земля с небом, где он находит Ад, Чистилище и Рай, основные области и сферы потустороннего мира, при этом наполняя восприятие сцен воздаяния интимным чувством, столь же историческим, сколь сугубо индивидуальным, когда связующей нитью и перспективой загробного странствия от бездн Ада до высших сфер Рая оказывается Беатриче, первая и вечная любовь Данте.