Опыты
Шрифт:
Тиран Дионисий [606] захотел подарить Платону сшитое по персидскому образцу, длинное, пестро окрашенное одеяние, пропитанное благовониями, но Платон отказался принять его, говоря, что, будучи мужчиной, он не хочет одеваться в женское платье. Аристипп же принял этот подарок, заявив, что никакой наряд не в состоянии затмить неподдельное мужество. Друзья Аристиппа упрекали его в трусости за то, что, когда Дионисий плюнул ему в лицо, он очень легко отнесся к этому. «Ведь терпят же рыбаки, — ответил он им, — и допускают, чтобы морские волны окатывали их с головы до ног, ради того, чтобы выловить какого-нибудь пескаря». Однажды, когда Диоген мыл для себя зелень к обеду, он увидел проходящего мимо Аристиппа и сказал ему: «Если бы ты умел довольствоваться зеленью, то не пресмыкался бы перед тираном», на что Аристипп ему ответил: «А если бы ты умел водиться с людьми, тебе не приходилось бы мыть себе зелень» [607] . Вот как разум оправдывает самые различные действия! Это — котелок с двумя ручками, который можно ухватить и с одной и с другой стороны:
606.
Дионисий — см. прим. 7, т. I, гл. XXIV. Сообщаемый в тексте эпизодприводится у Секста Эмпирика (Три книги Пирроновых положений, III, 24), атакже у Диогена Лаэрция (II, 78).
607.
…
Солона уговаривали не проливать слез по поводу смерти его сына, ибо они бесполезны и бессильны помочь горю; на что он ответил: «Потому-то я и проливаю их, что они бесполезны и бессильны» [609] . Жена Сократа растравляла свою скорбь, восклицая: «О, как несправедливо эти злые судьи приговорили тебя к смерти!» — «А ты предпочла бы, чтобы они осудили меня заслуженно?», — ответил ей на это Сократ [610] . У нас прокалывают себе ушные мочки; греки же считали это признаком рабства. Мы таимся во время сношений с женщинами; индийцы же делают это открыто. Скифы приносили в жертву чужестранцев в своих храмах; в других же местах, наоборот, храмы служили местом убежища.
608.
Гостеприимный край, ты несешь нам войну. Коней приучают к сражениям, иэти табуны сулят войну. Но ведь иной раз эти же самые животные влекутколесницы и ходят под одним ярмом. Будем же надеяться на мир (лат.). — Вергилий. Энеида, III, 539–543.
609.
Потому-то… и проливаю их, что они… бессильны. — См. ДиогенЛаэрций, I, 63.
610.
… ты предпочла бы, чтобы они осудили меня заслуженно?.. — См.Диоген Лаэрций, II, 35.
Мне рассказывали об одном судье, что когда он наталкивался на какой-нибудь вопрос, являвшийся предметом ожесточенных споров между Бартоло и Бальдом [612] , или на какой-нибудь вопрос, по которому существует несколько различных мнений, то делал следующую пометку на полях своей книги: «по-приятельски». Это значило, что истина так темна и спорна, что в подобном случае он мог решить дело в пользу любой из спорящих сторон. Он считал, что только из-за недостатка остроумия и учености он не во всех случаях мог сделать свою пометку: «по-приятельски». Современные адвокаты и судьи во всех спорных случаях находят достаточно уверток, чтобы решить дело как им заблагорассудится. В такой запутанной науке, как юриспруденция, где сталкиваются столько авторитетов и столько мнений и где самый предмет исследования столь произволен, разнобой в суждениях совершенно неизбежен. Вот почему нет такого судебного дела, которое было бы настолько ясно, что не вызывало бы разногласий. Одна судебная инстанция решает дело в одном смысле, другая — в прямо противоположном, а бывает и так, что одна и та же инстанция во второй раз принимает противоположное решение. Отсюда наблюдаемые нами повседневно примеры того произвола, когда один за другим выносятся разные приговоры и когда для решения одного и того же дела перебегают от одного судьи к другому. Все это сильно подрывает авторитет нашего правосудия и лишает его всякого блеска.
611.
Отсюда возникает вражда между народами, ибо повсюду ненавидят боговсоседей и находят, что должны быть только те боги, которых почитают они сами (лат.). — Ювенал, XV, 26.
612.
Бартоло да Сассоферрато (1313–1356), Бальдо дельи Убальди (1327 —1400) — два знаменитых итальянских юриста XIV в. , толкователи римскогоправа.
Что касается разброда философских мнений по вопросу о пороке и добродетели, то об этом нет нужды распространяться, ибо есть среди них немало таких взглядов, что лучше о них промолчать, чем делать их достоянием неискушенных умов. Аркесилай утверждал, что в делах сладострастия неважно, что именно и как делается: Et obscoenas voluptates, si natura requirit, non genere, aut loco, aut ordine, sed forma, aetate, figura metiendas Epicurus putat [613] .
Ne amores quidem sanctos a sapiente alienos esse arbitrantur [614] . — Quaeramus ad quam usque aetatem iuvenes amandi sint [615] . Приведенные два положения стоиков и упрек, брошенный по этому поводу Дикеархом самому Платону, показывают, сколько вольностей и излишеств, идущих вразрез с общепринятым обычаем, допускает самая здравая философия.
613.
Эпикур полагает, что о запретных видах наслаждения, когда природа ихтребует, следует судить не по месту, полу и способу, а по возрасту, степеникрасоты и сложению возлюбленного (лат). — Цицерон. Тускуланские беседы, V, 33.
614.
Они[стоики] считают, что чистые способы любви не возбраняются мудрецу(лат.). — Цицерон. Овысшем благе и высшем зле, III, 20.
615.
Рассмотрим, до какого возраста отроков можно их любить (лат.) — Сенека. Письма,123, 15.
Законы приобретают тем большую силу, чем они древнее и дольше применяются. Опасно их ограничивать первоначальным их назначением. Они подобны рекам, которые становятся более мощными и величественными по мере своего движения вперед; если пройти вверх по течению до истоков, то можно убедиться, что вначале это едва заметный ручеек, который по мере своего роста набирается сил и становится полноводной рекой. Приглядитесь, каковы были первоначальные воззрения, положившие начало этому могучему потоку мнений, которые ныне внушают почтение и ужас; тогда вы убедитесь, что они были весьма шаткими и легковесными, и вы не удивитесь тому, что люди, которые все взвешивают и оценивают разумом, ничего не принимая на веру и не полагаясь на авторитет, придерживаются суждений, весьма далеких от общепринятых. Неудивительно, что взгляды людей, которые берут себе за образец природу, в большинстве случаев весьма уклоняются от общепризнанных; так, например,
616.
… за десяток маслин философ готов десять раз перекувырнуться… — См. Плутарх. Противоречия философов-стоиков, 22.
617.
Клисфен (665–565 гг. до н. э.) — сикионский тиран. Вся история овыдаче Клисфеном замуж его дочери, представляющая народную побасенку,приводится у Геродота (VI, 129).
Метрокл [618] однажды во время спора нечаянно выпустил газы в присутствии своих учеников. Он спрятался со стыда и не выходил из дому, пока его не навестил Кратет, который стал приводить ему в утешение разные доводы и наконец, желая показать ему пример своей полнейшей непринужденности, принялся наперебой с ним выпускать ветры. Ему удалось таким образом не только рассеять сомнения Метрокла, но и склонить его к стоическому учению, более свободному в вопросах о нравах, чем перипатетическое, которое Метрокл разделял раньше и которое больше придерживалось правил вежливости.
618.
Метрокл (III в. до н. э.) — древнегреческий философ. — Сообщаемое втексте см. Диоген Лаэрций, VI, 94.
То, что мы называем непристойностью, а именно вещи, которые мы не решаемся делать явно, а делаем тайно, люди раньше называли глупостью, считая пороком замалчивать и как бы осуждать то, чего от нас требуют природа, обычай и наши желания. Им казалось, что лишить таинства Венеры их священного убежища в ее храме и выставить их перед толпой, значило унизить их; что показать ее игры без занавеса значило осквернить их. Ведь всякая стыдливость, по их мнению, есть вещь относительная, и решение вопроса о том, следует ли такие вещи скрывать, утаивать и обходить молчанием, зависит от точки зрения. Они считали, что отличным примером этого может служить сладострастие под маской добродетели, которому выгоднее, чтобы его не выставляли напоказ толпе на улицах и площадях, подвергая публичному позору, а предлагали ему ютиться в укромных уголках. Вот почему некоторые утверждают, что уничтожить публичные дома значит не только повсеместно распространить разврат, который до этого сосредоточен был в определенных местах, но что это еще значит способствовать разжиганию у мужчин влечения к пороку с помощью создания на их пути препон:
Moechus es Aufidiae, qui vir, Scaevine, fuisti; Rivalis fuerat qui tuus, ille vir est. Cur aliena placet tibi, quae tua non placet uxor? Numquid securus non potes arrigere? [619]Тысячи примеров подтверждают это:
Nullus in urbe fuit tota qui tangere vellet Uxorem gratis, Caeciliane, tuam, Dum licuit; sed nunc, positis custodibus, ingens Turba fututorum est: ingeniosus homo es. [620]619.
Ныне ты, Сцевин, стал возлюбленным Авфидии, — ты, который был еемужем, меж тем как она стала женой твоего соперника. Почему она нравитсятебе, став женой другого, и не нравилась тебе, когда была твоей? Не потомули, что ты теряешь мужскую силу, когда тебе нечего опасаться (лат.). — Марциал, III, 70.
620.
Не было во всем городе никого, кто польстился на твою жену, Цецилиан,пока она гуляла на свободе. Но с тех пор, как ты приставил к ней стражу,толпы охотников осаждают ее. Ах, ты, умная голова (лат.). — Марциал, I, 74.
Одного философа, который был застигнут в момент любовного акта, спросили, что он делает. «Порождаю человека», — ответил он весьма хладнокровно, нисколько не покраснев, как если бы его застали за посадкой чеснока [621] .
Я полагаю, что великий писатель-богослов [622] одушевлен был весьма трогательными и почтенными чувствами, когда считал, что этот акт обязательно должен совершаться стыдливо и втайне и что разнузданные объятия циников не могут удовлетворить эту потребность до конца; он полагал, что циники выставляли напоказ свои сладострастные движения лишь для того, чтобы подтвердить, что их школа не признает стыда, но что в действительности они удовлетворяли свою потребность в уединении.
621.
… нисколько не покраснев, как если бы его застали за посадкойчеснока. — Этот эпизод приводится в «Историческом словаре» Пьера Бей ля подсловом «Гиппархия»; но у древних писателей он нигде не встречается.
622.
… великий писатель-богослов… — имеется в виду Августин (О градебожием, XIV, 20).
Наш мыслитель, однако, недостаточно оценивал степень распутства циников. Ибо, например, Диоген, открыто предававшийся мастурбации, выражал перед присутствовавшими свою полную готовность, с помощью растирания живота, также удовлетворить и другую свою потребность [623] . А тем, кто его спрашивал, неужели он не может найти, чтобы поесть, более подходящего места, чем людная улица, он отвечал: «Я на улице почувствовал голод, потому и ем на улице» [624] . Женщины-философы, принадлежавшие к цинической школе, открыто, без стыда, отдавались философам; Гиппархия [625] была принята в кружок Кратета только с условием, что она во всем будет подчиняться его правилам. Эти философы выше всего ценили добродетель и отказывались признавать все другие дисциплины, кроме морали; вот почему они приписывали высший авторитет во всех делах выбранному ими мудрецу, который считался стоящим выше законов. Они не ставили сладострастию никаких иных границ, кроме умеренности и соблюдения свободы другого.
623.
… выражал… готовность… удовлетворить и другую своюпотребность. — Диоген Лаэрций, IV, 69.
624.
Я на улице почувствовал голод, потому и ем на улице. — ДиогенЛаэрций, VII, 58.
625.
Гиппархия — сестра философа Метокла, упомянутого выше.