Оранжевая комната
Шрифт:
– Не юродствуй. Один человек хотел бы с нею попрощаться. Устроишь?
– Что, прямо сейчас?
Я привела Сашу Берестова.
Глеб проводил нас в зал – в котором было трудно дышать – и подвел к столу, обитому цинком. Здесь лежала, вернее, лежало тело Анны Шубиной.
Глеб взялся своими толстыми, словно колбаски, пальцами за край оранжевой клеенки:
– Ты как, со всей женщиной прощаться будешь или только с ее головой? – спросил он со знанием дела.
– Со всей, – вдруг сказал Саша, чем сильно меня удивил.
Глеб снял клеенку, и мы увидели располосованное –
И только лицо ее, грустное и милое, красивое и только чуть похудевшее, почти не изменилось. Разве что веснушки потемнели. Длинные светлые волосы – как мне показалось – еще пахли духами, которыми она надушилась перед тем, как прийти ко мне или перед встречей с Сашей в «Роял Бургерс»…
Саша спокойно подошел к ней, поцеловал ее прямо в губы, а потом во все места, которые, наверно, любил. Глубоко вздохнул, схватился за голову и выбежал вон из зала.
– А вон та девушка ему не подойдет? Она еще теплая, – ерничал беспардонный Глеб. – И помоложе будет. Не хочет поцеловать и ее тоже в грудь? Ей, думаю, будет приятно.
Я, рассеянно глядя по сторонам, обернулась и увидела, как мой приятель снимает клеенку с другого тела.
Я подошла и посмотрела.
Совсем молоденькая девушка. С разбитой головой. Из маленького аккуратного носа, казалось, совсем недавно текла кровь. Подсохшая, она образовала корочку, а губы, вымазанные в крови, казались коричневыми.
Синие тонкие ноги, страшно вывернутые… пулевое отверстие в груди.
Я попросила Глеба закрыть тело.
– Ее вчера выбросили из окна. Как букет.
– И где это было?
– В двух кварталах отсюда.
– А от чего наступила смерть?
– Она не мучилась. Сначала ее пристрелили тихонечко, а потом уже выбросили, чтобы не мешалась в приемной.
– Она что, была секретаршей?
– Ее тут приходили опознавать. Алису в Стране Чудес читала?
Я быстро направилась к выходу. Противный Глеб, чурбан бессовестный! Он бы и мертвецов своих ел, если б съедобными были.
– А поцеловать? – спросил он, хватая меня за руку.
– Вот когда погибну, положат меня к тебе на стол, распорешь меня, вот тогда и целуй сколько хочешь. Я все равно ничего не почувствую, – попыталась отшутиться я.
– А если я сделаю с тобой что-нибудь попикантнее?
– Тебя посадят за некрофилию. Но все равно спасибо. Звони, приезжай.
– Так у меня же нет твоего телефона! – вскричал Глеб.
– Все равно звони.
Я пробыла в морге почти час. Маргариту я застала спящей. Саша курил мои сигареты и смотрел в окно. Пахло мокрой землей, листвой, свежестью и просто весной.
Удача сама плыла мне в руки в виде целого парка автомашин – выбирай – не хочу! – которые выстроились вдоль проспекта.
Я присмотрела себе изумрудного цвета «Форд» с тонированными стеклами. Положила на него как бы нечаянно руку. И стала, естественно, ждать воя сирены или чего-нибудь в таком духе. Но не дождалась. Зато дождалась того, что мне на плечо легла чья-то рука. Я спокойно повернула голову и увидела супермена в малиновом пиджаке.
– Сергея ждешь? –
– Ага.
– Хочешь анекдот расскажу про «новых русских»?
– Хочу.
– Ну, слушай, едет «Запорожец», а в нем нищий инженер, усекла?
– Да, усекла.
– А навстречу мчится «Мерседес». Такой черный, классный, с наворотами… Представила?
Я так хорошо себе это представила, что у меня по спине побежали мурашки. Здесь стоит еще сказать, что я вышла на охоту – или тропу войны, как будет угодно, – без джинсовой куртки. А прямо в вечернем платье. Поэтому выглядела ну просто как путана в цейтноте. И словно все эти иномарки выстроились ко мне в очередь.
– Дальше-то что? – спросила я развязным голосом и поправила темные очки – приватизированные из Сониной вместительной сумочки. Долларов на сто потянут. Кроме того, на моей драгоценной голове сиял, сверкая на солнце, рыжий парик. Уже – моя собственность.
– А то, что «Запорожец» помял «Мерседесу» рожу. Ну и понятно, выходит «новый русский», такой амбал в красном пиджаке, ну, как сейчас у меня… представила? Подходит и говорит: «Ну что, мужик, лет пятьдесят тебе хватит на то, чтобы расплатиться за ремонт?» А мужик ему, прикинь, отвечает: «У вас «мерс» новейшей конструкции, металл у него с памятью, ты понял? Если подуть в выхлопную трубу, то машина распрямится, все вмятины исправятся, как новая будет». «Новый русский» ох…, извините, офигел. А хозяин «Запорожца» уехал. Вот садится «новый русский» на колени, наклоняет голову и начинает дуть в выхлопную трубу. Дует-дует, никакого результата. А тут, прикинь, джип «Чероки», подъезжает. Дружбан в нем сидит. «А ты че дуешь-то?» – спрашивает. А тот ему и рассказывает все про металл с памятью. Ну, друг его выходит из джипа, обошел «мерс» со всех сторон, почесал затылок и говорит: «Нет, Сашок, ничего у тебя не получится». – «Это почему?» А рожа у того, первого, вся черная от копоти… «Потому что у тебя люк открыт!» Прикинь!
Я в жизни не слышала такого хохота. Хотя анекдот был классный.
– Так что ты его не жди, он не скоро освободится.
Очевидно, он имел в виду хозяина изумрудного «Форда».
– Ему что, срок дали?
– Ты что?! Господь с тобой, у него разборки в «Вертолете».
– А почему же тогда машина открыта? – врала я наобум, чтобы не своими руками проверить, заперта она или нет.
– Да забыл, вот и все. – Супермен спокойно открыл дверцу «Форда» и вновь ее захлопнул. – Можешь подождать его, конечно, в машине, а можешь, – и тут он сально улыбнулся, – в моей, – он кивнул в сторону стоявшего неподалеку черного «БМВ».
– Я лучше у него подожду, – произнесла я тоном преданной любовницы.
– А ты вообще от кого?
– От Игрока, от кого же еще, – ответила я, назвав кличку одного из известных мафиозных авторитетов. А если проще, то главного бандита в городе.
– Ну-ну, – пожал плечами супермен и укатил на своем драндулете.
Я села за руль, и уже через пять минут мы – Саша, Марго и я – мчались в сторону Петровского тракта, в поселок Жасминное. Как сказала расстроенным голосом Марго, на даче теперь долго никто не появится.