Оранжевая страна. Фехтгенерал
Шрифт:
– Ну что же, – подвела итог Пенелопа, заканчивая с десертом, – можно сказать, знакомство состоялось и все необходимые приличия соблюдены.
– Пожалуй, соглашусь с вами, – осторожно подтвердил я, еще не понимая, куда клонит голландка.
– Прикажите подать мой экипаж, – небрежно приказала официанту девушка, пристально посмотрела мне в глаза и заявила: – Минхер Вест, пожалуй, вы смогли произвести на меня впечатление. Проводите меня.
– Мэм… – Я оставил на столике деньги и подал руку Пенелопе.
– Майкл, я приглашаю вас в гости к нам в имение, –
– Мисс Пенелопа, я польщен, но, увы, не думаю, что смогу воспользоваться вашим приглашением… – отказался я, немного поколебавшись. Да, дамочка чудо как хороша, но, как ни крути, я нахожусь на территории врага, поэтому… В общем, все и так понятно.
– Жаль, – на красивом личике моей неожиданной знакомой проявилось сожаление. На первый взгляд, искреннее. – Очень жаль. Но… – Она сделала небольшую паузу. – Но, думаю, это не последняя наша встреча…
После чего ловко взобралась в пролетку и дала кучеру команду трогаться.
Я немного постоял, глядя ей вслед, и отправился в резиденцию посольства. Вечером предстоит серьезная встреча, возможно, даже с самим Витте, поэтому мне не до дамочек.
У дверей моей комнаты уже ждал Гуус ван Хепнеер, секретарь-референт президента Свободного Оранжевого Государства Мартинуса Стейна.
– Минхер Игл, его превосходительство просит вас нанести ему визит, – отчеканил секретарь и поклонился.
С этим эрудированным и умным парнем я уже неплохо сдружился, но его суровая, можно даже сказать, фанатичная педантичность никак не позволяла перейти со мной на менее формальное общение. М-да…
– Ведите, минхер ван Хепнеер, – ответил я ему таким же тоном и пристроился к секретарю с фланга.
Десяток шагов по коридору – и показались двое верзил-агентов из личной охраны президента, стоявшие на посту у входа в апартаменты Стейна. Суровые здоровяки, обвешанные оружием как новогодняя елка игрушками. Тоже надо: как я уже говорил, все-таки на территории врага находимся.
Секретарь коротко постучал в дверь и сделал шаг в сторону, пропуская меня.
Апартаментами эти две комнатушки можно было назвать только из-за того, что в них обитал глава целого государства. В первой комнате почти все место занимали письменный стол и пара кресел с таким же количеством обшарпанных стульев, ну а во второй расположилась узенькая койка, табурет с тазиком для умывания и платяной шкаф. Аскет у нас президент, настоящий аскет. Впрочем, как и все буры. А вот и он. Крепкий, как столетний дуб, бородатый мужик с усталыми умными глазами.
– Михаэль, я рад видеть вас, присаживайтесь. – Стейн отложил перо и протянул мне стопочку конвертов. – Это вам. Можете ознакомиться, я еще пару минут буду занят.
Я кивнул, взял корреспонденцию и присел в кресло.
Так… что тут у нас. Ага, письмо для Лизхен от Венички. Вот же стервец, не иначе цветок в конверт засунул. Передам, отчего бы не передать. А вот это – от него же, но уже ко мне. Посмотрим, посмотрим…
Вениамин, перемежая кляксами криво и торопливо написанные слова, сообщал, что ингредиенты для производства
Ингредиенты для производства «сгустительной смеси», а также лиддит с пироксилином уже прибыли из германских колоний, а линия по производству ручных гранат уже заработала. Да, это мой подарок девятнадцатому веку. Ничего сложного в немецкой Stielhandgranate 24, той самой «колотушке», нет даже для нынешних технологий. Простейший терочный запал, взрывчатка из пироксилиновой смеси, деревянная рукоятка, корпус делают на линии для производства консервных банок, а рубашку кустарно льют из чугуна, и вот – неожиданный сюрприз для бриттов готов. Она же, с небольшим изменением конструкции, будет использоваться как противопехотная мина и винтовочная граната. Ну а что? Почти всю однозарядную рухлядь типа винтовок «Мартини-Генри» и «Гра» мы уже заменили на «маузеры», вот с этих списанных «пищалей» и будут запускать гостинцы. А в каждом отделении организуем гранатометный расчет. Умничка Вениамин, хвалю! Что дальше?
А это письмецо уже от Вагнера и Штруделя: рапортуют, что наладили производство легких станков для пулеметов Максима-Норденфельда и отработали их установку на повозки по типу знаменитых тачанок. Жалуются, что не хватает материала. Молодцы парни. Ладно, придумаем что-нибудь.
А вот и от Степана Наумовича «цидулка», это если выражаться его же словами. Курва, как курица лапой царапает… Но новости бодрые. Батальон радует успехами в боевой и политической, так сказать. И Наумыч грозится выпороть нещадно нашего главинтенданта Марко, ибо тот, как всегда, что-то там зажимает.
Стоп… это от Мерседес…
Я тайком скосил глаза на президента, увлеченно скрипящего пером по бумаге.
Вот никак я не пойму отношение Стейна к явной симпатии, оказываемой его дочуркой Майклу Иглу. А меня эта «симпатия», честно говоря, нешуточно тяготит. Нет, девочка она прелестная. Красивая, умненькая, живая, открытая ко всему новому, но…
– Михаэль, – прервался Стейн, – на дипкурьера, а точнее – на вагон, в котором он прибыл, по пути было совершено нападение.
– И…
– Отбились, хотя есть раненые среди наших, – нахмурился президент. – По виду не британцы. Похожи на дезертиров, коих развелось немерено. На перегоне обстреляли состав, пытались на ходу заскочить в вагон. Что думаете по этому поводу?
– Пока ничего. Надо будет опросить охрану и самого курьера, – не стал я спешить с выводами. Хотя и так все ясно. От бриттов ничего хорошего ждать не приходится.
– Да… – Стейн посыпал лист бумаги песком и стряхнул его. – Ваш груз тоже прибыл. Если не секрет, что это?
– Ваше превосходительство, от вас у меня секретов никаких нет. Там взрывчатка. И еще кое-что… – Я представил, что могло случиться, если хотя бы одна пуля попала в ящик, и невольно поежился.
– Зачем она вам? – спокойно поинтересовался Стейн.