Оранжевая страна. Фельдкорнет
Шрифт:
Еще пару часов мы потратили на организационные моменты, определили каждому фронт работ, после чего я получил два часа свободного времени, которое собрался потратить на обед с Франсин и визит в госпиталь к Лизхен.
Господи, когда я все успею? Надо себе завести личного секретаря-референта, иначе свихнусь. Ладно, начну с ресторана, ибо, как говорится, живы мы не только пищей духовной.
Франсуаза дисциплинированно ждала меня за столиком летней веранды ресторана.
– Франсин...
– Ты выглядишь усталым
– перебила меня француженка и решительно добавила: - Нам надо серьезно поговорить.
– О чем?
– я сделал заказ и внимательно посмотрел на Франсуазу.
– Впрочем, давай поговорим.
– О нашем будущем...
– девушка нервно достала из портсигара сигаретку.
– Я предлагаю тебе уехать во Францию.
– Нет.
– Из-за некой Елизаветы Чичаговой?
– фамилию Лизхен, Франсуаза произнесла с нарочитым акцентом.
– Из-за нее, тоже.
– Это же смешно!
– вспылила баронесса.
– Я тебе предлагаю...
– Не надо мне ничего предлагать Франсин.
– Как это понимать?
– француженка сделала надменное лицо.
– Купить меня не получится...
– я постарался чтобы мой ответ прозвучал как можно спокойней.
– Можешь и не стараться.
– Я не покупаю...
– Покупаешь Франсин, покупаешь...
– Ну а как?
– девушка выглядела очень растерянной.
– Как надо?
– Пусть все идет своим чередом...
– я не договорил, так как увидел что напротив ресторана неожиданно остановилась открытая пролетка, пассажир и кучер вскинули маузеры...
На ходу вытаскивая револьверы к нам метнулись телохранители Франсуазы...
Я уже заваливая на пол баронессу сидевшую между мной и стрелками, услышал хлесткие выстрелы. Выдрал из кобуры кольт...
Застучали револьверы - это французы палили по пролетке, пассажир успел выстрелить еще раз и опрокинулся на сидение. Кучер хлестнул лошадей, но тоже слетел с облучка - я успел поймать его на прицел и нажал на спусковой крючок...
Трое французов кинулись к пролетке, а к нам подбежал Гаспар.
– Что с...
– он не договорил.
– Матерь божья...
– Франсин...
– я с ужасом увидел, что на плече баронессы расплывается кровавое пятно.
– Мишель?
– удивленно прошептала девушка и потеряла сознание...
– Срочно в госпиталь...
Глава 20
Оранжевая Свободная Республика. Блумфонтейн. Госпиталь русско-голландского санитарного отряда. 28 февраля 1900 года. 15:00.
– Ну что?
– мы с Гаспаром одновременно шагнули к доктору.
– Операция прошла нормально...
– спокойно ответил фон Ранненкампф.
– Жизни баронессы ничего не угрожает. Теперь покой,
– Опять...
– буркнул я и со злости пнул ни в чем не повинную урну у входа в госпиталь.
– Как долго?
– мрачно поинтересовался Гаспар.
– Когда мы сможем ее забрать и увезти во Францию?
– Минимум три недели...
– доктор невозмутимо протер пенсне.
– Не ранее...
– Матерь божья!!!
– урне теперь досталось от француза.
– Все господа?
– врач собрался уходить.
– Извините, но у меня дела...
– Карл Густавович...
– я взял ее под руку и отвел в сторону.
– Они хоть не в одной палате?
– В соседних...
– сердито буркнул фон Ранненкампф.
– Это возмутительно, Михаил Александрович. Это уже вторая дама на вашем счету...
– Да я-то здесь причем?
– я реально опешил. Хотя... да, тут он прав. Категорически не везет благородным дамам со мной. Еще переспать не успели, как оказались на больничной койке.
– Возмутительно!
– убежденно повторил врач.
– Баронесса де Суазон в бреду повторяла ваше имя...
– доктор прервался и язвительно добавил.
– Как и госпожа Чичагова. Кстати, ее здоровье идет на поправку.
– Можно мне к ней? К ним...
– Нет!
– категорично отрезал фон Ранненкампф.
– Я запрещаю...
– после чего развернулся и ушел.
– М-да...
– Гребаные уроды...
– француз сидел на лавочке и свирепо ругался.
– Да кто мог знать?..
– То-то же...
– я присел рядом с ним.
– Как вы объяснись в полиции? Граббе, довольно въедливый малый.
– А что полиция?
– пожал плечами Гаспар.
– Мы обезвредили преступников, выполнили свой гражданский долг, так сказать. В республике владеть оружием не возбраняется, даже иностранцам. А вас и баронессу, он пообещал допросить позже. Маузеры из которых стреляли, присвоил в качестве вещественного доказательства. Вот и все.
– История однако.
– Ну и ладно...
– неожиданно успокоился Гаспар.
– Главное Франсин жива.
– А ее отец?
– я немного удивился тому, что француз назвал баронессу по имени. Раньше он ее именовал исключительно 'мадемуазель баронесса'.
– А мы пока не будем ему ничего сообщать...
– француз проницательно посмотрел мне в глаза.
– Вы не против месье Игл?
– Отнюдь. Это ваши личные дела. Кстати, с меня причитается.
– Пустяки. Выпишите нам небольшую премию по окончательному расчету, - отмахнулся Гаспар.
– Вы ведь тоже записали на свой счет одного негодяя. Есть соображения, кто это мог быть? К сожалению, у трупов ничего не узнаешь. А документов при них не оказалось.
– Есть...
– для меня неожиданно обрели смысл слова Шульца.
– Я здесь перешел дорогу некоторым чиновничьим бонзам. Но их уже нет.