Оранжевый цвет радуги

Завойчинская Милена

— Х-ху-у… — утер со лба пот и поморгал четырьмя глазами мужчина. Потом взмахнул хоботом и бросил в пространство: — Успел! Пусть теперь сами ее откачивают, если это нужно.

Он ушел, а вместо него заявились какой-то новый лысый тип и две женщины. Понаблюдали за моим весельем…

— Переодевайте! — бросил мужчина своим спутницам и ушел.

— Давай-ка, девочка, переодеваться, — заворковали эти лысые тетки с костяными коронами на головах. — Сейчас мы снимем с тебя эти уродливые ботинки. Вот, какие ножки маленькие,

сейчас мы на них оденем мягкие атласные туфельки… И эту жуткую синюю тряпку тоже уберем и выбросим, — сюсюкали они, сопровождая свои слова действиями и бросая снятые с меня вещи на пол. — Дадим тебе очень красивый наряд.

— А это еще что? — спросила одна из них и повертела мое запястье. — Вот же тупицы, коммуникатор корабельный не сняли. Надо его уничтожить…

Коммуникатор полетел на пол вслед за одеждой.

— Стой, а ну стой! — раздались внезапно крики, и тетки бросились кого-то ловить.

А я хохотала… Так, что из глаз градом лились слезы, дыхания уже не хватало, и болел живот. Но перестать смеяться я никак не могла. Настолько невероятным и смешным было все происходящее вокруг.

— Да пусть, — запыхавшись, сказала одна из лысых дам и вернулась ко мне. — Сбежала и войд[5] с нею. В конце концов, это не мы с тобой привезли сюда девку в коммуникаторе. Наше дело маленькое, переоденем, а дальше пусть с ней разбираются хозяин и госпожа.

— Хозяин узнает, убьет…

— А мы ничего не видели! Ты видела коммуникатор? И я не видела! — припечатала она.

— Тащи ее в душ… — поменяла тему разговора ее товарка.

В душе меня мыли гелем, который вкусно пах цветами. Потом занялись волосами… Промыли их таким же ароматным шампунем, вытерли, промокнули полотенцем и расправили пряди так, чтобы они сохли, закручиваясь локонами. Вот с наложением макияжа было сложно. Меня никак не отпускал смех, из-за чего выступали слезы. Тетки выругались и оставили мое лицо в покое. Одели в симпатичный костюмчик, состоящий из брюк и короткой маечки, и ушли, захватив мой старый комбинезон и ботинки.

Спустя некоторое время заглянул тот мужик, который их приводил. Меня немедленно накрыл очередной приступ веселья. Потому что у него ужасно смешно шевелился хобот, когда он качал головой, а третий глаз на лбу умилительно моргал и сердито зыркал в мою сторону… Мужик посмотрел на мое корчащееся в приступе смеха тело, покивал своим мыслям и ушел.

А я наконец-то в изнеможении упала на постель. Так много веселиться — невероятно утомительно. Но я же не виновата, что они все такие смешные!

Акир кон Като

— Майки, подожди. Алеся звонит, — окликнул Акир идущего впереди подчиненного.

Парень замер и принялся осматриваться по сторонам, пока командор отвечал на вызов.

— Да, Алеся!

Но на экране коммуникатора виднелась только какая-то темная пыльная поверхность. Ниоки нахмурился, это что еще за забавы?!

— Алеся! — позвал он художницу.

Раздался

шорох, тихий царапающий звук, картинка дрогнула, так как коммуникатор изменил положение, но вместо лица девушки Акир увидел… глаз Яшки, ящерицы Алеси.

— Яша! — совершенно справедливо возмутился командор. — Где Алеся? Что за игры с коммуникатором? Вам же было велено сидеть в номере и не хулиганить!

Ящер зашипел, замахал передней лапкой, вращая глазами во все стороны. Ниоки моргнул, чтобы прогнать головокружение, вызванного хаотичными движениями глаз Алесиного питомца…

— Яшка! — попытался воззвать к зверюшке Акир. — Где Алеся?

Раздался тяжелый вздох, намекающий на то, какой он, командор, непонятливый. Антенна с шариком на кончике, торчащая на лбу ящера, уныло поникла, а его глаза закатились куда-то уж совсем назад. Потом Яшка снова обреченно взмахнул правой передней лапкой, подхватил коммуникатор и куда-то его потащил, судя по тому, что изображение на экране начало быстро меняться.

— Майки, — позвал Акир, понимая, что происходит что-то неладное. — Иди сюда, что-то странное с нашим рыжиком, и мне это не нравится.

— Да, командор? — подбежал к нему парень и тоже уставился на экран.

Тем временем Яшка дотащил коммуникатор до другого места, снова его перевернул, и глазам мужчин открылся вид на незнакомую комнату с большой кроватью и вульгарной богатой обстановкой. Судя по ракурсу, ящер находился под шкафом и сейчас выдвинул коммуникатор из-под него так, чтобы продемонстрировать происходящее в помещении. А посмотреть было на что…

На кровати сидела их художница в совершенно немыслимом наряде: маленький голубой топик с глубоким круглым вырезом и короткими рукавами, заканчивающийся сразу под грудью, и широкие шаровары из тончайшей, абсолютно прозрачной голубой ткани. Завершали наряд легкие тканевые туфельки с лентами, обвязанными вокруг щиколоток.

— Великие звезды! — тихо выругался Майки и присвистнул. — Где она добыла эти порнографические тряпки?!

— … — вполголоса нецензурно выругался Акир. — Неужели решились? Поверить не могу!

Девушка на кровати улыбнулась, потом хихикнула чему-то, что было смешно ей одной, и, поменяв позу, обхватила руками колени. Посидела так, потом упала на спину и раскинула руки в стороны. Полежала немного, перекатилась на живот и, приподнявшись на локтях, принялась болтать в воздухе скрещенными в щиколотках ногами. При этом на лице ее блуждала глуповатая улыбка, а выражение глаз было совершенно отстраненное, словно она смотрела вглубь себя.

Раздалось возмущенное шипение Яшки, картинка на экране снова дрогнула, повернувшись так, чтобы они смогли осмотреть комнату. Ящер еще повозился и вернул ракурс на Алесю.

— Она под наркотиками, — сказал командор, вглядываясь в лицо девушки. — Такое ощущение, что она абсолютно не в себе. Она ведь всегда такая сдержанная и держится настороже, а тут…

— Похоже на то, командор, — мрачно процедил Майки. — Что будем делать?

— Яшка! — позвал Акир.