Орден Багровой бури. Книга 1
Шрифт:
Приближается ночь, но наш праздник продолжается, и никто не хочет уходить. Все понимают, что вряд ли мы когда-нибудь ещё раз соберёмся все вместе. Кто-то уедет служить в другой город, кто-то вообще может покинуть орден, ну а кто-то погибнет. Вот такая у нас опасная работа.
Поэтому я тоже не тороплюсь покидать бар, хотя в голову и лезут мысли о том, что у меня много дел и пора бы ими заняться. Ничего, завтра займусь. Один вечер отдыха можно себе позволить, тем более что повод есть, и он весомый.
Не каждый день вступаешь в орден, слава о котором гремит по всему миру. В других странах
Голем уже полностью съеден, а коктейлей выпито столько, что и не сосчитать. Я тоже немало выпил, но периодически себя отрезвлял. Однако зов природы всё равно заставляет меня на время покинуть стол и поискать, где здесь уборная.
Когда возвращаюсь, то обращаю внимание на огороженный красной лентой столик, за которым сидит компания из нескольких молодых богато одетых дворян. Они смотрят на меня с вызовом. Спокойно смотрю в ответ, пока иду мимо, а потом слышу за спиной разговоры:
— Ещё один обрыган пошёл.
— Откуда их столько сегодня?
— Да студенты какие-то. Нищеброды. Видел, они торт с собой притащили?
— Ха-ха! Поди и бухло под столом своё прячут!
Ну, блин. Как теперь мимо пройти? Придётся ответить.
Резко разворачиваюсь и меняю направление. Подхожу к столику, тут же заставляя мажоров замолкнуть.
— Эй, отброс! Ты что, перепил? Ограждение видишь?! — негодует один из них. Я, не обращаю на него внимания, поскольку не являюсь отбросом, а значит, и обращаются не ко мне. Подхожу и бросаю на стол ненужную бумажку, которая завалялась в кармане, после чего собираюсь уйти, но один из них хватает меня за рукав.
— Ты что делаешь?! Забрал это, немедленно! — обращается ко мне схвативший.
— Руки мыл?! — спрашиваю я его и, не напрягаясь, высвобождаюсь из захвата.
— Чего?! — опешил тот, и его друзья тоже затихли, пытаясь понять, к чему я это спросил.
— Видишь, место для отходов, мусора и всякого хлама огородили? — показываю на ленточку, которой огорожено место, где они сидят и продолжаю:
— Вот я и выкинул мусор, а ты людей, грязными руками хватаешь. Я понимаю, что вам очень кушать хочется, но это не повод хватать чистых и благородных дворян. Видите, вон за тем столиком господа и дамы отдыхать изволят. Мы там очень вкусный торт недавно съели, но крошки еще остались, поэтому если вы хорошенько помоете руки и вежливо их попросите, они вам эти крошки со стола смахнут на тарелку. Только не вздумайте брать тарелку с вашего стола. Попросите у официантки чистую. Думаю, она смилостивиться над вами и даст одну. Чего вы так уставились? И вообще, не дышите в мою сторону, вы воняете. Как вас только пустили в приличное заведение? Еще и к людям обращаются, а этот вообще охренел, за рукав хватает! Блин, в химчистку теперь придется китель нести, — закончил я свою речь и, оставив компанию любителей унизить тех, кто не может им ответить, с открытыми ртами, сходил в туалет.
Вся гоп-компания ждала меня на выходе, когда я возвращался. Но что примечательно ограждения в виде ленты уже не было.
— Что уже съели крошки? Можете не благодарить, —
— Ты ответишь за свои слова мразь! — процедил сквозь зубы один из них.
— Подожди, Денис, —
На вид он младше всех остальных и кажется каким-то слишком утончённым. Но, как только он начинает говорить, я сразу понимаю — это лидер группы. Просто до поры до времени он не показывал себя, позволяя выступать своему дружку.
Этот лидер невозмутимо поправляет свои длинные, почти до плеч, волосы и делает глоток виски. А затем с полуулыбкой обращается ко мне:
— Как тебя зовут, простолюдин?
У него дурацкая манера растягивать слова. Как будто ему лень говорить со мной.
— С чего ты взял, что я простолюдин?
— Ты дворянин? Никогда бы не подумал, — улыбка дворянчика становится чуть шире.
— Так думай в следующий раз, прежде чем оскорблять кого-то, — советую я.
— Думаешь, что у меня из-за этого могут быть проблемы?
— Конечно. Как знать, вдруг ты оскорбишь того, кто сильнее себя?
— Это вряд ли, — дворянчик пристально смотрит мне в глаза.
Смотрю в ответ, не отводя взгляда. Все остальные молчат и ждут, чем закончится наше молчаливое противостояние, когда в него неожиданно врывается Виктор:
— Андрюха! Ты чего здесь застрял?
— Самойлов, надо же. Что ты здесь забыл? — интересуется дворянчик.
Он переводит взгляд на Витю и усмехается.
— Можешь не отвечать, и так всё понятно. Сменил круг общения, не так ли? Когда я узнал, что ты пошёл в Стражи, то сразу сказал — мы тебя потеряли.
— Потеряли, Беркут. Зато я нашёл себя, — твёрдо отвечает Самойлов, хотя на ногах он держится не так уж уверенно. Много выпил сегодня.
Тот, кого назвали Беркутом, заливисто смеётся и хлопает в ладоши. Его дружки послушно гогочут следом.
— Браво, браво! Какие красивые слова. Жаль, что бессмысленные, — дворянчик машет рукой, будто отбрасывает что-то.
Виктор только кривится и поворачивается ко мне:
— Всё нормально, Андрей? Что хотят от тебя эти придурки?
— Осторожней со словами, Самойлов! — неожиданно властным тоном огрызается Беркут.
Мы с Виктором не обращаем внимания на его возглас.
— Всё нормально. Просто думал, что бомжей в приличное заведение пустили, в мусорный отсек. У них тут даже столик лентой огорожен был. Так это что, дворяне? А чего от них так воняет, и ведут себя, как простолюдины? Представляешь, благородных людей за рукав хватают! Они бы еще подраться на кулаках предложили.
— Воспитание такое. Не обращай внимания. Они считают всех, кто ниже их по статусу, грязью под ногами, и любят так посидеть и обосрать других, а тут, видимо, не на того нарвались. Грамотно ты их на место поставил, — Витя мажет по дворянам нетрезвым взглядом.
— Давно ли ты сидел с нами и делал то же самое, Витёк? — усмехается Беркут, не обращая внимания на то, как мы унизили всю их компанию. Молодец, умеет держать лицо.
— Давно, Миша. В прошлой жизни. Пойдём, Андрей, не будем портить себе настроение, — Самойлов обнимает меня за плечи и пытается увести.
Только кто сказал, что я хочу уходить? Этот Миша Беркут и его дружки здорово меня раззадорили. Пахнет конфликтом, из которого я не хочу просто так сбегать. Надо хотя бы оставить за собой последнее слово.