Орден Единства. Мастер кинжалов
Шрифт:
– Да, Водного дракона.
– Что? Объясни мне! – Ламиат был удивлён.
– В той пещере Водный дракон держал людей в кошмарном сне. Я свергла его и завладела чистым духом воды.
– Ты… Что?! Неужели ты действительно…
– Да, Лам. Я убила его, – совершенно спокойно ответила я.
– Ты… Герой! – он опять заключил меня в крепкие объятия, и я почувствовала тепло, которое ощущала каждый раз, когда была рядом с ним. Даже сейчас я краснела и улыбалась, глядя на луну, стремящуюся в бесконечное небо.
– Лам? Ты же поможешь мне выковать кинжалы?
– Конечно! Могла бы и не
– Говори, я тебя внимательно слушаю, Лам.
– Знаешь, ночь – лучшее время для чудес. Я хочу сказать, что… Я тебя… – мой друг начал заметно заливаться краской, слегка наклонил голову и стал потирать рукой шею и затылок.
– Кана! Здравствуй, дорогая! – позади нас стоял вождь Каслан с генералом Ферретиатом. – Мы тебя все ждём. Позволишь, Ламиат?
– Да, конечно! Я с вами.
Когда мы вернулись к костру, то моему вниманию представилось всё поселение. Я рассказывала о своём похождении в подводную пещеру. Жители были изумлены. У кого-то проглядывались чувства гордости и счастья. Всю ночь поселение праздновало освобождение жителей другой деревни, а также и мою победу. Все пели, танцевали, угощались блюдами. Неожиданно Ламиат пригласил меня спеть под канджир, и я не смогла отказаться, тем более спеть мою любимую песню.
Исполняя эту песню, я чувствовала романтичность ночи. Кожа, покрывшаяся мурашками, то охлаждалась, то наполнялась теплом. Все жители танцевали вокруг нас, двигаясь синхронно и ритмично в такт музыке. Их танец был похож на некий древний обряд. Кто-то стал подыгрывать на барабанах.
По твоим рукам течёт кровь,В твоём сердце всё повторяется вновь,Но ты молчишь.Ты сам начал этот мятеж.В твоих жилах лёд,Замёрзший в тумане пустот.Ты прячешься и молчишь.Но это война лишь.Мой голос сплетался с голосом Ламиата в нашей песне. Мы звучали очень гармонично и красиво. Петь с Ламом было незабываемым и непередаваемым чувством!
Если ты хочешь зреть, как меняется мир,Изменить свой ориентир,Знай, ты можешь.Но не изображай слепцаА стой до конца.А дальше нам все стали подпевать, будто мы исполняли гимн, а не песню. Но звучали голоса в унисон. Я чувствовала в своём сердце какое-то непонятное волнение.
Мы захватим городаРади нашей мечты без труда.Мы будем кричать, пока слепой не увидит,Глухой не услышит.Настало время свободы!Мы принесём дождь в этот мир,МыОт всего веселья я быстро утомилась и уснула, положив голову на плечо Ламиата. Вскоре вокруг меня появилась какая-то дымка. Она обволакивала меня, заставляя прищуриваться, чтобы вглядеться в темноте и увидеть то, что скрывалось там. Что-то или кто-то стоял в углу пространства, где я находилась. «Я должна, мы должны…» – слышала я обрывки фраз, которые произносил женский мягкий, но властный голос. «Мне плевать на то, что происходит! Это не помогло никому! Я хочу вернуть всё!». Голос женщины стал переходить на крик и уже срывался в истеричном возгласе. Затем всё растворилось, и я провалилась в пустоту…
Проснувшись утром, первое, что я заметила, так это лежавшего рядом со мной Ламиата, причём мы крепко обнимали друг друга. Я ужаснулась такой картине и отсела, подобрав к себе колени. Я долго смотрела на его лицо, пока оно не стало казаться милым. Задумавшись, я стала перебирать его тёмные волосы, которые были очень мягкими. Внезапно мне подумалось, что я веду себя слишком распущено и, отдёрнув руку, начала заливаться краской. Как вообще так получилось? Пока мысли блуждали в моей тяжёлой голове, я почувствовала, как Ламиат начал ворочаться.
– Доброе утро! – улыбался мне Ламиат, щуря глаза и позёвывая. Когда он потянулся, то одеяло слегка сползло, оголяя его верхнюю часть плотной грудной клетки. На его теле были ровные кубики мышц, крупная грудь, а сбоку выразительная косая мышца, уходящая глубоко под ткань его брюк.
– Ты… ты… голый что ли??!! – покрывшись потом и покраснев, я отпрянула назад, пытаясь закрыть часть мужского тела.
– Спокойно, спокойно! – смеясь, он пытался поймать меня, а я нервно брыкалась, не даваясь в его сильные руки. – Ничего не помнишь что ли?
– Что? – я застыла от интереса, позволив Ламиату заключить меня в объятия. Затем сразу же оттолкнула его, посматривая на него большими и удивлёнными глазами. – Расскажи мне.
– Аха-ха-ха-ха! Чудесная Кана! – заливисто смеялся Ламиат, что его белоснежные зубы приятно сверкали. – Ты действительно ничего не помнишь?
– Нет… Так, погоди… а почему же ты без котты?… В моей постели… спишь…
– Ночью, когда мы сидели у костра, ты заснула у меня на плече; я отнёс тебя в твою же палатку, положил на кровать, накрыл пледом, собрался уже уходить, а ты: «Лам, останься со мной…». Ещё протягивала мне руку. Ну, я остался, сел рядом, взял тебя за руку. Мне стало жарко, и я снял котту, сел обратно, а потом видать заснул рядом с тобой.
– Вот оно ка-а-ак… – я всё ещё была в ступоре, пытаясь осознать слова Лама. – Почему ты заснул у меня?
– Я же человек, где хочу, там и сплю.
– Нет. Почему ты не пошёл к себе?
– Ты же сама попросила остаться.
– Ну… я же заснула.
– Не смог оставить тебя одну, – эти слова Ламиат сказал очень сладко, что мои коленки стали дрожать от наслаждения. Первый раз мне говорили такие слова… за исключением Рэн. Мысли о разлуке одолевали своим унынием, но я была уверена, что мы ещё встретимся, обязательно встретимся!