Орден Крона. Армия свободы
Шрифт:
– Я всё же настаиваю, – мужчина перехватил мою руку, тянущуюся к бокалу. – Ты не поверишь, как много можно узнать о желаниях в танце. Своих и чужих. Из меня плохой воин, но хороший танцор. Ты останешься довольна итогом. Я ведь ещё ни разу не подводил тебя, Юна.
Слабая попытка вывернуть руку не принесла успеха.
Собственное имя, произнесённое голосом Демиурга, отчего-то прозвучало убедительным аргументом. Ему удалось меня заинтриговать.
Клянусь, я не хотела танцевать! Но с каждой минутой, проведённой
Всё нутро вопило, что не нужно поддаваться. Более того: на место тоскливого безразличия пришёл страх – дикий, неестественный, отупляющий страх перед тем, кого боялся весь Квертинд. Как тогда – в театре. Всё повторялась – музыка, его власть надо мной и… острое влечение. Мощное, как кровавая магия. Торжественная мелодия манила к мужчине, делала его центром мира. Шептала: “Шагни в объятия, позволь ему сдержать слово”.
И я шагнула.
– Отлично, – улыбнулся Демиург, крепче сжимая мою ладонь.
– Я вас предупреждаю, – предприняла я последнюю попытку отказаться. – В танце даже капран изящнее, чем я.
– Не думай об этом, – он коснулся губами моего лба. – Я помогу тебе.
От неожиданного поцелуя я прикрыла глаза. Но сразу же широко распахнула: нельзя поддаваться обаянию господина Демиурга! Все вокруг – марионетки в его спектакле, а сегодня у меня роль одной из них. Нужно помнить о том, кто я на самом деле. И сопротивляться паутине собственных незнакомых эмоций.
– Станете героем для несчастной леди, что не умеет танцевать? – хотелось вложить насмешку, но голос сорвался на хриплый писк.
– Только проводником для её чувственности, – он убрал ладони, чтобы развязать бант на шее, и я выдохнула напряжение.
Между тонких мужских пальцев белой змейкой скользнул шелковый шарф.
– Это… – голос всё ещё хрипел, и я прочистила горло. – Это зачем?…
В ответ Демиург приложил палец к моим губам, призывая к молчанию, обошёл меня по кругу и завязал глаза. Мир снова пропал, как недавно перед звоном колокольчиков, но теперь я остро ощущала лопатками близость мужчины.
– Вальс в темноте, – едва слышно выдохнул он, и мои губы сами собой раскрылись от внезапной робости. – Ты прекрасно владеешь движениями своего тела, но игнорируешь его желания. Не думай о том, как танцуешь. Забудь про разум. Доверься мне, Юна.
Мне ничего больше и не оставалось. За неимением зрения, единственным ориентиром в громыхающем музыкой мире оказался рука господина Демиурга. Он притянул меня ближе, обхватил нежно, едва касаясь, и увлёк за собой.
Я всё ещё боялась. Всего на свете: его, себя, ставших в миг зловещими масок и пронизывающей музыки. Боялась наткнуться на кого-то в своей слепоте или просто упасть, поэтому прижалась
Демиург сделал шаг, и я легко, даже охотно подалась следом, словно и в самом деле была марионеткой, привязанной к пальцам кукловода. Только нитями служили мои нервы, что звенели струнами в такт чарующему вальсу.
Вот и всё. Я шагнула не в мужские объятия, а в пропасть, в которую теперь летела, набирая скорость. Как просто, оказывается, стать одной из театральных кукол господина Демиурга. Одной из тех почитательниц, что становятся на колени и целуют перстень. Чем я отличалась от них всех? Да ничем. Согласиться танцевать для меня было гораздо, гораздо более серьёзным шагом, чем коленопреклонение.
Мужская рука легко, почти невесомо, сжимала мою талию, и я двинулась сама вслед за ним ещё до того, как он задал направление. Знала, куда он хочет вести – чувствовала телом, как напрягались его мышцы под одеждой, как двигались его бёдра, и как он переносил вес, чтобы сделать следующий шаг. И хотела, чтобы он не останавливался.
Мой незримый партнёр не требовал, не давил, не толкал. Но я подчинялась его молчаливым командам мгновенно, словно мы проделывали это вместе тысячу раз. Каждый поворот горячил кровь и заставлял сердце биться быстрее. Меня вели какие-то древние женские инстинкты, что завладели телом. Или это Демиург владел им сейчас даже больше, чем я сама?
И этот запах – сотни свечей, цветущего сада, вишневого бренди и меня самой – дурманил и распалял ещё сильнее. О да, мне хотелось ещё. О, боги! Мне хотелось танцевать. Хотелось остаться такой – в этом трепете, в этом лёгком хмеле и слепом мире, где я осталась наедине с собственными ощущениями и лёгкими касаниями мужчины, что пугал меня. Пугал и… бесконечно манил.
Голос оркестра взобрался по высоким нотам, застыл где-то на вершине мелодии, и моя опора на миг пропала.
Я пошатнулась, потеряла равновесие и… В мой иллюзорный невесомый мир вторглись требовательные, жёсткие и очень злые объятия сильных рук.
На секунду мне показалось, нет, я даже понадеялась, что Демиург позволил себе стать настойчивее. Но осознание, как назло, в этот раз не запаздывало, а опережало мысли. Оказалось, что тело обладает не только инстинктами, но ещё и памятью… И её моментально подтвердил новый вдох, принёсший мне с родным и до боли знакомым запахом однозначное подтверждение.
Я застонала от досады и ужаса, потому что поняла, что это был больше не Демиург.
– Джер, – выдохнула я и рывком сорвала повязку с глаз.
Это был он.
Сейчас, сжимающий меня в объятиях и тогда, когда я взглядом признала в Чёрном Консуле своего ментора. Хищная маска. Кровавые руки мага. Знак соединения на шее.
Нет. Нет! Нет!!!
Я распахнула глаза от потрясения и страха, задохнулась и рухнула бы прямо здесь, если бы крепкие тиски мужских рук отпустили меня хоть на секунду. Мы стояли прямо посреди танцующей площади. Тихая музыка зазвучала громче, быстрее и разогнала и без того бешеный ритм сердца.