Орден Люцифера
Шрифт:
— Не поверишь — не знаю, — Джар усмехнулся в бороду. — Некоторые вещи просто случаются. Мое вмешательство было минимальным — я лишь определил общие параметры их жизни. Как сказал бы ваш классик, «они не заслужили света, они заслужили покой». У них будет долгая счастливая жизнь — эти двое ее действительно заслужили. Однажды они проснутся от нее, чтобы перейти в другую жизнь. Но это, как сказал другой классик, уже совсем другая история.
— А Виктор? Что будет с Виктором?
— Какое-то время он проведет здесь… — Джар повел рукой, поверхность озера заволокло рябью. Когда рябь разгладилась,
— Это Виктор? — Павел вгляделся в изображение.
— Да. Он будет считать, что чудом выжил при взрыве. Но при этом потерял все свои магические способности. Последствия контузии, — Джар усмехнулся. — Поэтому он не сможет поменять искалеченное тело на новое. Добавлю, что кроме ног ему оторвало и кое-что еще. Так что вряд ли он будет пользоваться успехом у женщин.
— Но ведь он может просто покончить с собой?
— Он наверняка так и сделает. Но после этого проснется в другом сне, потеряв память о сне нынешнем. И параметры нового сна будут определяться его личными страхами. Этот человек сам, без моей помощи создаст свой маленький персональный ад. При этом он будет переходить из одного ада в другой, пока не отработает все причиненное им зло. Тогда я отпущу его.
— И не боишься, что он отомстит тебе?
— Это будет уже совсем другой человек. Думаю, что время от времени я даже буду вытаскивать его сюда и возвращать ему всю память. Мне будет интересно с ним побеседовать.
— Вряд ли он попросит у тебя прощения, — с сомнением произнес Павел.
— Если он это сделает, я буду разочарован, — ответил Джар. — Пойми, нет ничего хорошего в том, чтобы уничтожить человека, сломать его. Я и не пытаюсь это делать — наоборот, хочу помочь ему. Но путь к выздоровлению для Виктора лежит через страдания. Может быть, однажды они даже встретятся с Ильей. Обнимутся, выпьют по стопочке. Не как враги, а как старые друзья. Потому что ими они и являются на самом деле — даже если пока не сознают этого.
— Хочешь сказать, что раньше они были знакомы?
— Нет, — покачал головой Джар. — Ты ведь знаешь, что все мы участвуем в Игре. И растем, преодолевая трудности. Поэтому наши враги на этом пути на деле являются нашими благодетелями — мы растем благодаря их усилиям. Но вырасти мы можем настолько высоко, насколько низко можем пасть. Сейчас Виктор на дне пропасти. Но однажды он взлетит очень высоко. Просто всему свое время.
— Странно все это… — Павел почесал нос. — Тебе не кажется, что своими действиями ты подменяешь волю Бога? Присваиваешь себе право судить?
— Ты все говоришь очень верно. Смирение, невмешательство — все это достаточно важные вещи. Но ты ведь знаешь и о том, что смирение, если ему чересчур потакать, может вылиться в самые изощренные формы гордыни. Поэтому истинное смирение состоит не только в том, чтобы чего-то не делать, но и в том, чтобы делать то, что должно быть сделано. Вспомни: ты сам дал Илье новое тело. Потому что так было нужно, ты поступил совершенно правильно. И сейчас, поместив Виктора в иллюзорный мир, я тоже делаю лишь то, что необходимо сделать. Я не наказываю его — наоборот, помогаю ему выжить.
— Хорошо, а что получилось
— Есть разница, Павел: просто убить человека или умереть самому и забрать его с собой. Илья дал ему то же самое, что и себе, — не больше и не меньше. Я это оценил.
— А что будет с Натали?
— С той девушкой, что ему помогла? — Джар повел рукой, озеро снова заволокло рябью. Когда рябь разошлась, Павел увидел высокую стройную женщину, державшую за руку ребенка лет пяти. Рядом стоял мужчина лет сорока, они с женщиной о чем-то разговаривали.
— Это она…
— Да. С ней ее муж и их ребенок. В той реальности у нее все хорошо.
— Но ведь это неправда? — нахмурился Павел.
— Взгляни на них — они счастливы. Человек, который находится рядом с ней, вполне реален. Они любят друг друга уже многие жизни, но вспоминают об этом лишь тогда, когда умирают. Я помог им встретиться, дал им возможность быть вместе. И жизнь их реальна настолько, насколько это вообще может
быть. Да, в свое время Натали совершила ошибку, но сполна расплатилась за это. Долги закрыты — теперь у нее новая жизнь с человеком, которого она любит. А когда она умрет, то вспомнит и прошлую жизнь, и эту. Но горечь от прежних ошибок уже не будет столь велика — потому что была и другая жизнь, хорошая. Потому что с ней тот, кого она любит. И любовь эта поистине вечна. У Ильи и Ольги то же самое…
Поверхность озера опять покрылась рябью, затем разгладилась, Павел снова увидел неспешно прогуливающуюся пару с собакой на поводке. Вот женщина посмотрела вверх, Павел вздрогнул. Казалось, Ольга смотрела прямо на них.
— Они нас видят? — спросил он.
— Нет. Не должны. Просто смотрят на облака.
Женщина вытянула в их сторону руку. Илья
тоже поднял взгляд.
— Они нас видят, — пробормотал Павел.
— Пусть будет так, — усмехнулся Джар. — Ладно, устал я от этой болтовни. Может, перекинемся в картишки? — В руках старика появилась колода карт. — Обещаю не жульничать.
— Сдавай… — согласился Павел.
Был чудесный осенний день. Шуршала под ногами опавшая листва, Илья держал Ольгу под руку и думал о том, насколько же это здорово — что он ее встретил.
— Мне нужно будет успеть закончить к выставке ту картину, с морем, — сказала девушка, взглянув на него.
— Значит, закончишь… — ответил Илья. — Ларч, да не тяни же ты так…
Огромный черный пес оглянулся и виновато вильнул хвостом.
— Зачем ты только завел его? — с притворным недовольством произнесла Ольга.
— Подарили… — отозвался Илья. — А от подарков отказываться не принято. Ты же помнишь, какой он был смешной.
— Помню. Но тогда он был совсем маленький. А теперь просто собака Баскервилей.
Пес подошел к девушке и ткнулся носом ей в ладонь.
— Уйди от меня, чудовище! — все с той же напускной строгостью отмахнулась от него Ольга. Потом глубоко вздохнула: — Хорошо здесь! Смотри, какое смешное облако! —- Она указала на небо. — На старика с бородой похоже.
— Да, — согласился Илья, взглянув на облако. — Похоже. И рядом еще один, усатый.