Орден мраморной Горгоны
Шрифт:
– Вот тварь! – взревел Альтарес и занес меч над головой.
Фармавир высунул язык и, вырвавшись из рук Горгон, бросился на пол под защиту скульптур, на ходу пытаясь достать из кармана полоску.
Крыша дворца огромными кусками сорвалась с места и обрушилась вниз.
В горячем воздухе, разогретом до небывалых в здешних краях температур, оставшаяся от Кащея кучка льда быстро таяла и впитывалась в землю. Вокруг нее вспыхнула и сгорела пожухлая трава и пожелтевшая опавшая листва.
Полоса
Остатки льда растопились, оставив на месте себя влажную листву. Плотный столб пара плавно сменился дымом от травы, и вскоре ничто не напоминало о том, что здесь лежал погибший Кащей.
День сменился ночью, вслед за ней пришло утро, и почти в полдень земля, где вчера лежала горка льда, шевельнулась, вспучилась длинным бугром, и сквозь пепел показалась голова Кащея. Он судорожно вздохнул и выдохнул, закашлялся и выплюнул несколько небольших комков земли. Открыл глаза и приподнялся.
– Такое ощущение, что меня стукнули по голове чугунной сковородкой, – пробормотал он. Отдернул руку от земли и дунул на дымящийся край рукава рубашки. – Так… что я пропустил? Мертвецы, ау!
Он встал и распрямил плечи. Стряхнул с одежды оставшиеся следы пепла, наклонился за торчавшей из-под земли рукояти меча-кладенца и вытянул меч. Тот засверкал в лучах солнца, словно новый, и Кащей вложил его в ножны.
– Отлично! – сказал он, разглядывая то, что осталось от города. Вместо деревянных домов остались высокие каменные печи и горстка светло-серого пепла. Каменные дома частично стояли, покрытые сажей от сгоревших оконных рам и деревянных перекрытий между этажами. – Похоже, дело сделано: мертвецы уничтожены.
Он все же обошел город, надеясь приманить затаившихся мертвецов, но и так было ясно: кто из них остался поблизости от столба горящего газа, сам превратился в крошечную горстку пепла, а ушедшие из города вслед за выжившими быстро окоченели и застыли навеки, как и полагается приличным мертвецам.
Ближе к вечеру Кащей понял, что поиски можно прекращать. Он дождался, пока солнце не стало опускаться за горизонт, повесил плащ на ветку дерева и вытянул из него свернутый и упакованный в льняной мешок ковер. Разорвал упаковку, развернул новенький ковер на земле и прикрепил к нему антиграв. Настроил прибор на дистанционное управление и взлетел над сгоревшим городом.
– Интересно, через сколько лет здесь заведутся призраки? – спросил он напоследок. – Надо будет проверить.
Пять часов спустя он прилетел к замку. Опустился на площадку и увидел сидевшего в кресле первого советника Баратулорна. На коленях советника лежала тарелка с яблоком. Яблоко лежало на одном
– И не холодно ему спать на улице в такое время? – прокомментировал он и подошел к первому советнику узнать, как долго тот занимался моржеванием, и не лучше ли спать, как все нормальные люди, дома в кровати? – Баратулорн, хорош тарелку сторожить!
Кащей внимательно посмотрел на первого советника и дотронулся до его шеи, проверяя пульс.
– Так… – на одежде Баратулорна виднелся тонкий слой инея. А сам первый советник был холоден, как сосулька. И на полу виднелась полоса замерзшего инея, протянувшаяся прямиком от первого советника к балконной двери во дворец.
– Снежана, – мрачно сказал Кащей. – Какой смысл воровать у меня ключ от ворот замка, если ты вошла через балкон?
На похороны ушло пять минут: в кармашках плаща нашлось место и для десяти гробов. Кащей аккуратно переложил в него первого советника и закрыл крышку. Прикрепил к ней антиграв и включил его.
– Многие из нас в детстве часто смотрели на звездное небо и мечтали о путешествиях в дальние миры, – произнес он. – Но земные проблемы сковывали нас, и смотреть на небо не оставалось времени. Так пусть твоя мечта исполнится хотя бы после смерти… Прощай, Баратулорн. Антиграв, к звездам!
Гроб медленно взлетел, остановился на миг, и, стремительно набирая скорость, исчез среди тысяч мерцающих точек.
– А я пошел искать непрошенных гостей, – Кащей открыл дверь пошире и встал на ковер-самолет. – Кто не спрятался, сам себе злобный Буратино.
Ковер бесшумно влетел в замок и понесся по коридорам. Кащей смотрел, что изменилось за время его непродолжительного отсутствия, и что Снежная Королева успела натворить за это время.
Всюду стоял зимний холод, и не горела ни одна лампа. Не потому, что Снежная Королева побила лампочки, а потому что не знала, как их включить.
– Снежана, ты так и шарахалась по темным коридорам, или носилась по замку в светлое время суток?
Комнаты стояли закрытыми. Снежная Королева могла открыть их ключом, но не стала этого делать, и Кащей понимал, почему: у нее глаза разбежались от простора, и она не знала, за что схватиться первоначально.
– Не делила бы ты шкуру неубитого медведя, – сказал Кащей. Впрочем, к Снежной Королеве по этому поводу никаких претензий Кащей не имел: она считала, что уничтожила его. А известные каждому ребенку способности Кащея к возвращению из потустороннего мира взрослыми часто отвергаются, как бредовые. – Впрочем, ты вряд ли читала и слышала детские сказки.
Он перелетел на нижний этаж. Здесь так же царили темнота и холод.
– А ты любознательная, – заметил он. – Рискнула пройтись по замку. И наверняка – вот, я уверен на сто процентов! – заблудилась. У меня еще ни разу не было, чтобы гости не заблудились среди бесконечных коридоров.