Орден мраморной Горгоны
Шрифт:
Стражник посмотрел на то, как Баррагин исполняет роль плафона, и улыбнулся. Студент побагровел от ярости, мысленно вцепился в шею охранника и завязал ее в морской узел.
«Этому недоумку смешно смотреть на мои раскачивания?! Вот подвешу тебя вместо себя – еще посмотрим, как ты заулыбаешься!» – подумал Баррагин и сердито процедил сквозь зубы: – Ты еще поаплодируй!
– Легко! – отозвался стражник. – Браво, бис! Браво, бис! Профессор, прошу, вы первый. Люстра крепкая, не один час повисит.
– Если она упадет раньше – я тебе голову сверну! – пообещал Баррагин.
– Не догонишь.
– Заочно.
– Заочно хоть в бараний рог сворачивай, я разрешаю.
Профессор шевельнулся и осторожно перебрался на лабораторный стол. Шкаф качнуло, но полы не обрушились.
– Ух… – выдохнул Гризлинс. Добравшись до стола, стоявшего неподалеку от лестницы, он перешагнул на нее и, к неописуемому удивлению стражников, потянулся к банке с жидкостью. Для этого профессору пришлось лечь на лестницу, ухватиться за нее правой рукой и только после этого вытянуться в сторону банки, рискуя сорваться и упасть на нижний этаж. Внизу сейчас не только черт ногу сломит, но и ангелы без ушибов не останутся.
Профессор дотянулся до банки, закрыл ее крышкой и протер поверхность бумажными салфетками – первая и вторая кипа рассыпались песком, зато третья осталась в целости и сохранности. Гризлинс крепко сжал пальцами горлышко банки, аккуратно поставил ее на лестницу, подтянулся и привстал. Выдохнув, прижал банку к груди и медленно зашагал к выходу.
Крак!!!
Огромная часть пола вместе с подставкой для банки, тремя столами, кучей оборудования и шкафом переместилась по уже знакомой траектории и превратила нижний кабинет в настоящую свалку. От взвившейся пыли Баррагин перестал что-либо различать.
Профессор выскочил в коридор. Стражник, рассвирепевший от глупого поведения спасаемого, грубо выхватил банку и прокричал:
– Профессор, вам больше делать нечего?! Мы вас из беды выручаем, а вы всякую ерунду с собой тащите!
Гризлинс побледнел.
– Дым от этой ерунды проделал фокус с лабораторией, а жидкость в тысячи раз мощнее и опаснее! – выкрикнул он, не маскируя свой страх. – Ее только стекло и держит!
Стражник осекся и сглотнул. Побледнев так, что кровь от лица отхлынула до последнего эритроцита, он крупно задрожал, понимая, какое вещество чуть было не швырнул на пол. Банка предательски заскользила в его моментально запотевших от волнения ладонях.
Профессор неожиданно для самого себя очутился на лестнице, готовый в любой момент вернуться на подоконник и прыгнуть в окно: инстинкт самосохранения не считал прыжок с высоты в пятнадцать метров опаснее обливания жидкостью из банки.
Баррагин по-прежнему раскачивался на якобы крепкой люстре, когда случилось вполне закономерное событие: пока студент изображал дополнительный плафон и намеревался прыгнуть на лестницу, крюк, на котором держалась люстра, не выдержал появления лишнего груза и сломался. Лишенная поддержки люстра полетела вниз и повисла на дополнительном креплении – проржавевшей от времени цепочке. Люстры во все времена были тяжеленными, и работники, крепившие
Амплитуда раскачивания значительно возросла. Баррагин мысленно придушил стражника и, не теряя времени, прыгнул в сторону лестницы. Цепочка порвалась секундой позже, и люстра ухнула вниз за спиной студента, задев за край рабочего халата и оторвав от него небольшой кусок.
«А мог и не успеть…» – пронеслась запоздалая мысль. Баррагин выдохнул, покрепче ухватился за лестницу и попытался подтянуться. Удалось не сразу – руки и так устали, но он вспомнил, что находится под ногами, и страх упасть на горы мусора придал необходимые силы.
Стражник вовремя перехватил банку, и теперь стоял, ни жив, ни мертв, пока напарник на цыпочках приближался, намереваясь поддержать его и банку в трудную минуту. В основном банку – люди пока еще не разбивались при падении на пол с небольшой высоты. Сотрясения были, но это в данном случае – не стоящая внимания мелочь.
Пыль из лаборатории попала стражнику в нос, и он, не в силах сдержаться, громко чихнул, отступил на шаг и споткнулся на ровном месте. Вскрикнув и непроизвольно взмахнув руками, он попытался удержать равновесие, а ненароком отброшенная банка полетела прямиком к лестничному пролету.
Напарник остолбенел от ужаса.
Стражник упал, ударился головой о пол и вырубился.
– Ловите банку!!! – прокричал профессор. Он выскочил в коридор, бросился за банкой и в прыжке плюхнулся на живот, намереваясь схватить ее до того, как банка столкнется с полом. Проскользнув по мраморному полу к лестничному пролету, профессор по пояс выехал на ступеньки и вытянутыми руками вцепился в падавшую банку.
Секунда прошла, словно вечность.
На второй секунде банка предательски выскользнула из вспотевших ладоней, ударилась о ступеньку и разбилась.
Содержимое выплеснулось на лестницу, и охнувший профессор зажмурился, боясь посмотреть на последствия от соприкосновения катализатора и лестницы.
Но ожидаемого вселенского грохота не произошло, и через восемь секунд любопытство пересилило страх. Профессор решительно приоткрыл правый глаз.
Второй стражник помогал Баррагину вскарабкаться на лестницу, когда они услышали изумленный возглас профессора. По молчаливому согласию они занялись каждый своим делом: Баррагин поспешил к лестничному пролету – узнать, что испугало профессора, а стражник остался приводить коллегу в сознание.
Профессор склонился над лестницей. Изумление от увиденного сменилось профессиональным интересом к происходящему: Гризлинс являлся ученым со стажем, и в первую очередь думал не о собственных проблемах, а об изучении того, что творится в непосредственной близости от его внимательного взгляда.
Когда Баррагин подбежал к пролету, профессор подвинулся к стене, давая студенту возможность разглядеть результаты воздействия жидкости на лестницу. На первый взгляд, ничего страшного не произошло: на мраморном покрытии осталось большое красное пятно – приличных размеров «ржавая» клякса.