Орден не надо
Шрифт:
– Ну из тебя ухажер, – хохотал Варшов.
– Да какой ухажер! – отбивался Леха. – Я ж помочь!
– А помогать по-другому надо… Одер, ко мне!
Варшов подозвал собаку, привязал к псу сумочку с крестом – он туда уже успел сложить нужное лекарство, и обломком карандаша написал «надо выпить».
– Одер, иди туда, – показывал он псу на дверь. – Отнеси. Тая. Там Тая.
Данилов тихонько вздохнул. Варшов всегда обучал своего Одера, кого из бойцов как зовут. И это было не просто развлечение. В бою собака переносила медпакеты тем, кому говорил Варшов.
В это время в комнате Таи по полу осторожно ступал пес.
– Ого… привет, – улыбнулась ему девчонка. – Какой ко мне кавалер… Тишка, Тиш, посмотри, к нам боевой товарищ! Ты познакомиться пришел?
Одер подошел ближе и уселся прямо перед кроватью. Тишка вышел из-под стола, собаки обнюхались, но больше интереса друг к другу не проявляли. Тая потрепала собаку по голове, но тот упрямо подставлял бок – там висела сумка с крестом.
– Да ты доктор! – усмехнулась Тая, доставая из сумки лекарство. – Спасибо. Обязательно заварю. Сейчас хозяйка придет, попрошу ее чай вскипятить. Спасибо, мой хороший.
Тая положила руку на голову пса, а тот уложил голову на постель и не шевелился. Тишка, видя такой расклад, осторожно прыгнул на кровать и улегся в ноги хозяйки.
– Тиш, ты тут не ревнуй. У него свой хозяин есть. И… вообще, с этой собачкой дружить надо, он – видишь, медбрат у нас, – тепло говорила Тая, поглаживая пса.
За дверью снова обсмеивали Ясенцева.
– Ну что, Леха, – хохотал Климов. – Хреновенький из тебя кобелек. Вон Одер зашел и уже полчаса его нет. А ты пулей вылетел.
– Ну, хоть пуля из меня хорошая, – не обижался парень.
– Да уж, я б сказал, – перекривился в усмешке Климов. – Но промолчу.
– Точно, промолчи, ты тогда умнее кажешься, – не выдержал Кудахин.
Утро следующего дня не радовало солнцем. Было тепло, но как-то хмуро.
– Данилов, зайди, – высунулся из-за своей шторы сержант Сенин.
– Так нет его, – ответил за друга Варшов. – По воду он пошел, товарищ сержант.
– Ладно, на дороге его перехвачу, – решил Сенин и вышел, закрыв двери.
Во дворе сидели бойцы – кто крутил самокрутку, кто плюхался под рукомойником, кто подшивал воротничок – обычное утро. Сенин вздохнул и вышел.
На дороге прямо перед ним шла Белова. Не в гимнастерке шла, а в обычном светленьком платьице, с косой, перевязанной красной лентой. Да что ж ты будешь делать – боец называется!
Вдруг на дорогу вышел небольшой мальчуган, лет двух. Парнишка запутался в лямках от помочей и заплакал. Может, и еще какое горе у мальчонки было, потому что плакал он как-то слишком горько, старательно вытирая слезы.
Кошкой рванулась к нему Белова, присела
– Братишку у нее убило… такого же возраста. Вот и переживает девка, – послышался за спиной Сенина голос Данилова.
Тая обернулась.
– Это малыш вон из того дома, – подошел к ней Сенин. – Давай отнесу.
Тая неохотно оторвала от себя детские ручки. Сенин старался не смотреть на девушку. И чем больше старался, тем хуже получалось. Да и она тоже глаза отводила. Вот зачем?! Он обычный сержант, она его подчиненная… обычная. Ч-черт…
– Дяденька, давайте мне Ваньку, – подбежала к Сенину девчушка лет десяти. – Он опять удрал, а меня потом мамка из-за него за косы тягает… Во! Уже и ленточку где-то нашел! Вань, где взял ленточку? Говори давай!
– Не ругай его… пусть берет, – махнула рукой Тая и побежала к своему дому, пряча глаза.
– Это Ваньке? Ему-то на что? – удивилась девчушка.
– Себе забери, – улыбнулся Сенин. – В косы заплетешь.
Девчушка потащила брата домой, радостно щебеча что-то про ленточку.
Данилов тоже направился было к дому, но Сенин его остановил.
– Фомич, я искал тебя…
Данилов поставил ведра и превратился в слух.
– Бабулько-то наш на фрицев нарвался – не спроста это. Вчера я с ним донесение отправил, а сегодня узнал, что расположение штаба изменилось. Если через речку переплыть, то недалеко совсем. Сам знаешь – был бы жив Буран, он бы…
– Да понял я, не переживай, – успокоил Данилов. – Мой Кузьмич справится. Он, хоть и дворняжка, но я за него, как за себя ручаюсь. Справится.
– Да вот и не знаю… река здесь широченная, течение сильное, а значит и вода холодная.
– А я тебе говорю – Кузьмич не подведет!
– Потому к тебе и обратился, – улыбнулся Сенин. – Как стемнеет, так и пойдем. В это время, на том берегу его ребята ждать будут. Ему надо только переплыть и пакет отдать. А сейчас иди, расскажи ему задачу.
Вечером, когда синева опустилась над рекой, возле берега уже стояли Данилов с собакой и Сенин.
Все уже было готово, только Данилов чего-то тянул: то ошейник поправит – там был прикреплен пакет, то погладит пса по спине, то зачем-то осмотрит лапы. Сенин не торопил. Но Данилов и сам все понимал.
– Ладно, парень, давай, не подведи меня, – хлопнул собаку по крупу Данилов. – Давай, Кузьмич, отдашь пакет и обратно. Я тут тебя ждать буду. Сухарь вот в руке – тебя ждет. Давай, Кузьмич, не подведи, родной. Вперед! Пакет! Пакет! Кузьмич, пакет!
Данилов дал команду и отпустил пса. Тот некоторое время побегал вдоль берега, попытался войти в реку и… и понесся совсем не туда.
– Это… Данилов!! Какого черта?!! – взревел Сенин. – Куда его несет?! Там немцы!! Его ж не там ждут!
– Да погоди ты… – махнул рукой на командира Данилов. Сейчас он глаз не спускал со своего пса.