Орден необычных
Шрифт:
– А если с взрослыми бандами пересекаетесь? – спросила Сайта.
– Если просто кто-то хочет поделиться заставить, то ничего. У Лезвы всегда есть, чем ответить. Если же настоящая банда, таких несколько в Сенате, то приходится либо переселяться, либо договариваться. Лезва платит Логану, но, насколько я знаю, не очень много.
– А вообще банды в Сенате – реальная сила?
– В окраинных районах, в центр они не лезут.
Сайта кивнула. И правлению и домам было выгодно, чтобы в центре царил порядок. Это же такой контраст: тяжелая работа, проблемы и страхи обычной жизни в трущобах, и защищенный праздник в центре. Начало турнира служило сигналом, что горожанам пора
– Сколько у Лезвы таких, как Укол? – спросила она.
– Семь.
– Считая тебя?
– Не считая.
Обгоняя их, босоногий паренек едва не угодил под груженную песком телегу. За ней по мостовой тянулось несколько желтых струек: тем, что высыпалось за одну поездку, наверняка можно было бы наполнить не одну сотню песочных часов.
– С посланиями многие бегают? – спросила Сайта.
– Поначалу почти все пробуют, а уж потом, если не получается, то что-то другое… – Клифу пришлось резко отпрыгнуть в сторону. К магазину «Краски любого цвета» пристраивали второй этаж, и время от времени прохожие вынуждены были проявлять сноровку. Предупреждения «Кирпич!», как правило, запаздывали. – Это не так просто, как кажется. Не подойдешь же к первому встречному на улице. Нужно места знать, ну и чужим не попадаться: послания ведь не только в своем районе – по всему городу приходится разносить.
– Тогда я тем более не понимаю, – Сайта вспомнила, что про мальчишек, передающих послания, ей рассказывал Гринам. – Это же дети. Почему они не могут взять деньги и забыть, что их просили?
– Не могут. Если послания не будут доходить, деньги платить перестанут. Старшие за этим следят и в случае чего очень строго наказывают.
– Понятно… Тогда еще скажи: в вашей шайке сколько человек читать умеет?
– Трое, – спокойно ответил Клиф. Он был почти как Кан: если его какие-то вопросы и удивляли, виду не подавал. – Лезва умеет. Еще Карандаш и Огонек.
– Карандаш? – Про Огонек-то еще ясно: Ремтик, к примеру, тоже рыжий, а вот Карандаш…
– У него постоянно карандашик за ухом, на бумажках что-то записывает постоянно, штуки всякие придумывает. Лезва хотел его выгнать, но он посоветовал, как можно денег найти.
– Я б его раз в месяц выгоняла.
– Лезва так и делает.
Клиф несколько часов показывал им, где в Сенате просят милостыню. Где легче всего заработать на посланиях. Где работают карманники – за их шайкой было «закреплено» два небольших рынка и несколько улиц, густо заселенных магазинами и ремесленными мастерскими. Несколько мальчишек, этим нередко занимался сам Клиф, искали для Лезвы любые потенциально полезные сведения. Дети не так заметны: им легче подслушать разговор стражников, вызнать, что планируют на ближайшую ночь банды. Так избегали множества различных опасностей: когда кто-то из боссов решит обложить шайку данью или какой-нибудь маг сделает большой заказ на детей. Клиф назвал пару трактиров: «Шепот умирающего» и «Винный погребок», где находиться было особенно полезно.
– А девушки среди вас есть?
– Конечно. – Если Клиф видел в толпе или за работой кого-то из знакомых, он тут же объяснял, кто это и чем занимается. Они видели, как мальчишки покупали призмы радости: «С этими уже ничего не сделаешь», и как стражник намеренно мешал мужчине со значком гильдии шкурников догнать стянувшего у него кошелек парнишку: «Лезва этому платит».
– Много девушек? – переспросила Сайта.
– Меньше, чем парней, но не слишком, ну и немного другого возраста они. Мальчишки-то даже совсем мелкие сбегают,
– И что с ними случается?
– Часть возвращается, когда есть-спать захочет, часть пропадает. Все остальные либо по борделям, либо к нам.
– И чем они занимаются?
– Тем же, что и парни. Самые красивые со временем к старшим прибиваются. С ними же потом и уходят. Остальные – кому как повезет. Бывают, что замуж выходят, бывает, домом удовольствий все заканчивается.
На улицах стало заметно меньше народу – они отклонились от центра. Здесь стояло больше жилых домов, на трактирах в большинстве случаев не было вывески. Одно из зданий больше походило на особняк древнего вампира.
– Приют для умалишенных, – пояснил Клиф.
– Как выбирают место?
– Главное – безопасность, чтобы нельзя было застать врасплох, чтобы не было посторонних. Одиночке легче место найти. Сначала дети просто слоняются по улицам. Первую ночь, как правило, проводят, где придется. Потом просто ходят по рынкам, трактирам – в общем, везде, где есть еда. В конце концов, если твердо решил домой не возвращаться, либо пробует что-то украсть, либо идет на свалку. Ночует в парке в зарослях кустарника, в канализационных выходах, на крышах – в любом укромном месте, куда может забраться ребенок. А вот если человек много…
– Старые склады на севере недалеко от реки, – предположила Сайта. – Там еще пара улиц почти постоянно затоплена.
– Это не единственное место. У Лезвы припасена еще парочка на случай переселения.
– Что насчет еды? – спросила она.
– Гораздо легче покупать, – ответил он. – В порту, в трактирах всегда остаются продукты, которые не успевают продать.
Они заговорили о еде, и Сайта тут же почувствовала, что Санея хочет есть.
– Почему ты согласился? – задала Сайта последний вопрос. – У тебя будут неприятности, – пообещала она с улыбкой. – И я думала, ты не очень любишь разговаривать.
– Я люблю слушать.
Глава 16
Задачки
1-й день, 11-го месяца, 4324 года
Таромский совет. Сенат
– Можешь не ходить, если не хочешь, – сказала Сайта, останавливаясь у двери. Им осталось скупить еще половину квартир.
– Ага! – возмутилась Санея. Она бы с удовольствием позанималась с Плишкой или поучила бы близняшек счету, но Сайту ведь одну нельзя отпускать. В городе полно людей – мало ли что она может с ними сделать. – Если бы не я, ты бы Дартину вообще ничего не заплатила! Он, может, и заслуживает, но все равно!
– Конечно, не заплатила бы. – Сайта и не подумала спорить. – Но тогда бы я и рассказывать не стала, что он золотом разжился. И то больше бы шансов было…
– Что?!
– Да пошутила я! Пошутила… – Сайта постучала и сделала страшные глаза: «Не шуми! А то услышат, что мы говорим. Не откроют еще…»
Не открыли. Сайта постучала еще – без толку. Секунду подумала, потом упала на колени и стала молиться. Точно Санея не знала, но, кажется, в Карануте это так называли. Когда припадаешь к поверхности земли и начинаешь возносить хвалу Создателю, просить его о чем-то… Правда, Санея понятия не имела, для чего все это. Известно ведь, что частичка его духа есть в каждом и похвалить его, все равно что самому себе памятник поставить, ну а уж помощи просить… Зачем жить-то тогда? Впрочем, про Каранут они много странных историй слышали.