Орден Сталина
Шрифт:
С Елизаветой встречались в Сталинграде. Театры там пока провинциальные, поэтому сходили на футбол, на хоккей и выехали на рыбалку, на Волгу — надёргали всякой мелочи, для рыбалки не сезон, но было весело. Василий озвучил Лизе идею о подготовке космонавтов-женщин и встретил полное понимание и одобрение — готова, только как быть с «Мирами будущего»? Не обидится ли Старый Джо?
Вот и пригодился должок Майкла О Лири. Передачи из двух студий (в Москве и Олешев-Сити) он уже организовывал, вот и пусть добавит студию в Севастополе. Отец обе идеи одобрил и даже похвалил за смекалку. В общем, дело
Иосиф Виссарионович идею развил. Четвёртую студию организовали на колёсах — к агитационному поезду «Красный Коммунар» прицепили три вагона (студию, аппаратную и жилой для телевизионщиков), теперь передачи выходили из четырёх точек: Москвы (ведущий Иван Ефремов), Севастополя (Елизавета Виндзор), Олешев-Сити (Роберт Хайнлайн) и из передвижной студии «Красного Коммунара», путешествующей по всей стране.
Товарищ Сталин-старший, тем временем, занимался организацией коммун. Его ответ Ивану Ефремову, в одном из выпусков «Миров будущего», услышали и попросили объяснить — какой должна быть коммуна в обществе, ещё не отказавшемся от собственности и денег? Хороший вопрос.
При коммунах человечество уже жило. Причём прожило оно в этой общественной формации большую часть своей истории. Любое древнее племя — это коммуна, они все вместе сражались с врагами, охотились (добывали еду), заботились о потомстве, судили провинившихся и приводили приговоры в исполнение. Возможно ли это повторить в современном обществе и нужно ли повторять?
Возможно ли человечество сделать одним большим племенем? Было бы намного легче, если бы перед человечеством встала общая угроза, вроде цивилизации арахнидов из романа Хайнлайна, но и без этого можно постараться. Угроза рано или поздно обязательно возникнет, так что начинать готовиться к этому заранее людей убедить можно. Людей в чём угодно можно убедить, если постараться.
Другой вопрос — денежные отношения и возникающая из этого личная (частная) собственность. Даже в самом коммунистическом романе «Бесконечность» Ивана Ефремова некая производная денег сохранилась, пусть и в виде социального рейтинга. Только обладатели солидного рейтингового капитала имели возможность распоряжаться ресурсами коммуны, остальным предоставлялось только удовлетворение потребностей. Разумеется, не только жильё, еда, медицина и образование, всё-таки общество описано гораздо более технологически развитое — у всех имелись роботы и космический транспорт, но решения принимались не ими, а за них. Никакой демократии в будущем фантасты не видели.
Первую коммуну начали создавать в Челябинске. Берия это движение организовал, он его продвигает, ему и начинать. В стране полмиллиона инвалидов Великой Отечественной Войны и примерно столько же детей сирот, так что первая очевидная задача для коммунаров — обеспечить этим людям нормальную жизнь, окружить их семейной заботой, организовать которую государство не способно. И не потому, что денег не хватает, теперь их хватает на всё, но забота чиновников, согласно служебным обязанностям, и забота семьи (племени) — это две очень разные заботы.
Для начала создали типовой проект поселения коммуны. Типовой не в архитектурном плане, а в концептуальном, архитектура то как раз желательна разная. Сотня-полторы
Деньги на это были. И сами коммунары (которым затея очень понравилась) собирали активно, и государство готово выделять, и просто сочувствующие идее жертвовали, так что дело теперь только за самими людьми.
Восемнадцатого октября 1955 года, Польша объявила о выходе из договора «О коллективной безопасности стран Социалистического Содружества» и потребовала вывода Советской Армии со своей территории.
Это не стало неожиданностью, поэтому внеочередное заседание ГКТО — Бюро Президиума ЦК ВКП(б) собирать не стали, ограничились совещанием силового блока. Люди в разъездах, делом занимаются, чего их из-за всякой ерунды дёргать?
— И чем это им наш контингент помешал, Павел Анатольевич? — задал вопрос Военный министр, верховный маршал Василевский.
— Пока ничем, Александр Михайлович, это подготовительное мероприятие. Наши войска размещены в основном в Восточной Пруссии и Силезии, а именно там население сильнее всего недовольно центральной властью. Если начнётся рокош, наши могут помешать его давить. Вот поляки заранее и озаботились. Следующими этого потребуют чехи.
— Дурь какая-то, — оценил Меркулов, — с чего бы нам мешать полякам наводить законный порядок? Да и вообще, раз уже знают о недовольстве, то логичнее градус понижать, а не готовиться к устранению последствий. Они что, ненормальные?
— Что вы на меня смотрите? — усмехнулся Рокоссовский, — я русский человек польской национальности.
— Ты там четыре года министром Обороны служил. — напомнил Василевский, — у тебя то какое мнение?
— Моё ЛИЧНОЕ мнение — да. Они ненормальные и к тому-же русофобы, вне зависимости от партийности. Если помните, ещё Черчилль покойный называл Польшу гиеной Европы. А он хоть и враг, но не дурак.
— Не дурак, это точно. И что будем делать?
— Раз требуют — уйдём. Требование вполне законное. Не начинать же войну. Будем действовать другими методами. Теперь сепаратисты наши союзники. Насколько там всё серьёзно, Павел Анатольевич?
— Искры есть, Константин Константинович, немножко бензинчика плеснуть и полыхнёт. И в Силезии, и в Восточной Пруссии народ живёт гораздо хуже, чем в старой Польше. К тому-же, в основном туда переселились неблагонадёжные из бывшей Западной Украины.
— Бандеровцы. — уточнил Меркулов.
— Именно так, Виктор Семёнович, — кивнул Судоплатов, — погань отменная. С богатым опытом — и боевым-партизанским, и конспиративной работы. Как только мы выведем войска, они себя проявят.
— Правильно ли я понял, что наши войска довольно скоро там понадобятся снова? — уточнил Военный министр.