Орден Святой Елены

Хонихоев Виталий

— У ворот монастыря лежат четыре валькирии. Они в достаточно плачевном состоянии. Быстро ступай туда и попробуй им помочь.

— Там лежали какие-то бедняги с зашитыми глазами и ртами, — говорит Ай Гуль: — это валькирии?

— Ступай! — командую я и валькирия убегает прочь. Что же, пора продолжить поиски. Если верить Акай, то под монастырем есть катакомбы. Надо обыскать их. Не могли же почти четыреста валькирий в воздухе раствориться? И где Цветкова?

— А ты. Как тебя? — обращаюсь я ко второй валькирии, которая дисциплинированно стоит навытяжку и ест меня глазами.

— Слепнева Кира. — отвечает она коротко

и по делу.

— Эти с зашитыми ртами и глазами — они еще и глухие, — говорит Лан за моей спиной, обращаясь к Ай Гуль: — это и есть черные валькирии. Они тут их собирали, выдавливали глаза, зашивали веки и губы. Наверное, еще языки отрезали. Прокалывали барабанные перепонки. Так из них получались солдаты.

— MonDieu, quellehorreur! (Боже мой, какой ужас!(фр)) — моя кузина потрясенно прижимает ладони к щекам: — что за изверги!

— Теперь в руках у этого твоего Никки полк черных валькирий. — добавляю я: — и судя по его политической позиции он идет свергать Императора. Ну или на площади стоять, как декабристы.

— Никки никогда так не сделает. Он слишком труслив для этого, — качает головой Ай Гуль: — видела я его на дуэли. Я в это не верю. Хотя злости в нем хватает.

— Хватит. Все за мной. Я первый, за мной — Ай Гуль, потом Лан. Слепнева — в арьергард. — командую я. Целитель сейчас на вес золота, целителя надо беречь, монастырь не так уж близко к городу, пока прибудет Мещерская — трупы и окоченеть могут.

Мы бежим по коридорам, выбивая дверь за дверью. Никого. Пока — никого. Пустые кельи, комнаты для занятий, оранжерея, склады… в очередной раз распахивая дверь — я замираю. Посреди большой комнаты — стул. На стуле — скорчилась чья-то фигура. Руки вытянуты вниз, к полу, под одной из них — медный тазик. Красные нити тянутся вниз из запястья руки. Кровь.

— Что там? — вслед за мной в комнату проскальзывает Ай Гуль: — тетя Паша! Что с вами? Валькирия!

— Я здесь. — появившаяся Слепнева обходит Ай Гуль, достает из ножен тесак и короткими движениями — разрезает путы. Женщина была привязана к стулу. Слепнева убирает тесак, помогает Ай Гуль снять женщину со стула и положить на стоящий тут же стол. Глубокий разрез на запястье, вдоль вен и артерий — ясно дает понять причину смерти.

— Ну что? — спрашивает Ай Гуль у валькирии: — как она? Еще не… есть ли возможность?

— Не мешайте, прошу вас, — отвечает Слепнева и поднимает свои руки, окутанные теплым, золотистым светом: — отойдите.

Мы послушно делаем шаг назад, а валькирия опускает свои руки на грудь женщины. Ай Гуль берет меня под руку и прижимается всем телом.

— Тетя Паша… — говорит она: — никогда бы не подумала, что Никки на такое способен. Выколоть глаза у валькирий, убить свою родную тетю, выпустить ей всю кровь… что с ним не так?

— Родную тетю? Он все-таки Лопухин?

— Бастард. Один из благородных семян, посеянных Павлом Петровичем. — откликается Ай Гуль: — официально его признали в четырнадцать. Злобный такой звереныш был… но трусливый и слабосильный.

— Дай-ка я угадаю — его ты тоже гнобила? — хмыкаю я, глядя как затягиваются раны на предплечье у женщины. Все будет хорошо.

— Если бы. Академия все же раздельно мальчиков и девочек обучает. Но сейчас я жалею, что не гнобила его в детстве. Я бы его головой в туалет окунула

и держала пока он не захлебнется. Но, тетя Паша! Она же души в нем не чаяла. Всегда такая добрая была. Правда против брака его возражала, но тут уж ничего не попишешь, он — Лопухин, а хотел на крестьянке женится. Смешно. — Ай Гуль упирается лбом мне в плечо: — мужчин-магов всегда меньше, чем женщин. Отсюда столько разводов и любовниц в высшем свете. Породу улучшать важно, но вслух об этом никто не скажет, неприлично. Вот и я… была бы послабее, давно бы посватали. А так… кому я нужна с девятым рангом-то? Не всякий такой как ты, Володя. Ты вот Мещерскую так любил, что не боялся в свет выйти, когда ты лейтенант, а она — полковник! Когда ты — еще даже Дара не открыл, считай никто был, а Мещерская — шестой ранг как минимум. Хотя я думаю в ближнем бою в открытом противостоянии мало кто с ней справится, я же вижу. И все равно ты не побоялся.

— Ну… еще как боялся. Маша — она такая, с ней шуточки лучше не шутить. Вот когда барышню Лан из Ся домой привел — так думал не выживу.

— Изволите напраслину на себя возводить, мой драгоценный супруг. — потупив глазки рядом встает Лан из рода Цин: — дома и в семье Владимир Григорьевич истинный хозяин и все слушаются слова его. Даже Тигрица из Империи. И вам бы я тоже рекомендовала его слушаться, а не крутить хвостом вокруг да около.

— Какие у тебя жены замечательные, — вздыхает Ай Гуль и наконец отклеивается от моей руки: — аж тошно. Вот стоило тебя из виду упустить на пару лет, а ты уже женат. И сколько раз!

Женщина на столе вдруг выгибается дугой и закашивается, мы с Ай Гуль торопливо подхватываем ее, чтобы не упала, валькирия утирает лоб и чуть кривит рот, улыбаясь.

— Ах…ахаа, аа… — выдавливает из себя воздух женщина и хватается за наши руки, хватается так, словно в пропасть падает и это ее единственная надежда.

— Тетя Паша! Прасковья Петровна! Это я, Гуля Зубова! — говорит ей Ай Гуль: — все в порядке! Вы живы, слава богу!

— Гуля! — женщина отпускает меня и хватает мою кузину обеими руками: — Гулечка! Никанора надо остановить! Срочно! Он решил совершить ужасное!

— Успокойтесь, тетя Паша! — выговаривает Ай Гуль, обнимая ее и поглаживая по голове: — мы все знаем. И про черных валькирий и что он войско решил себе сделать. Ничего страшного тут нет, никто войско к столице не подпустит, пусть их хоть десять тысяч будет, но маги высшей категории разметают их в считанные минуты. Тот же Казимир Голицын сейчас в столице находится. Главное, что вы живы.

— Ты не понимаешь. — женщина отстраняется от Ай Гуль: — он не пойдет на столицу. Ему войско нужно не для того, чтобы в город идти или на площади стоять. Черные валькирии должны помочь ему преодолеть нашу защиту. Он хочет пробудить Евдокию-заступницу! Праматерь!

— Так это же легенда. Выдумки. — хлопает глазами Ай Гуль и пожилая женщина, хрупкая на вид, эдакий божий одуванчик — тут же хватает ее за ухо!

— Ой! Тетя Паша, вы чего?! — хватается за ее руку Ай Гуль: — отпустите!

— Какая к черту легенда?! — рычит старушка и в голосе ее слышится сталь: — никакой легенды! Это вы, молодежь ни черта не знаете! Здесь он своей цели добился! Полил кровью Лопухиных лоб пресвятой Заступницы и Праматери! Ему нужно еще в два место — к ее сердцу и к ее правой руке. Монастыри Ордена в Сневеже и Ломово.