Орден. Дилогия
Шрифт:
– Чипсов, если можно, - нерешительно попросила она.
Я быстро сходил к стойке и сделал заказ, вино с чипсами и лимонадом взял сразу, а мясо попросил подать на стол. Официанта в баре не было, но сам бармен мог за отдельную плату принести готовое блюдо. Катя удивилась, когда я принес вино, причем не самое дешевое и два чистых бокала, но отказываться не стала.
Старшая сестра вела себя нагловато и вызывающе, но я видел, что за этим скрывается легкая нервозность. Тринадцатилетняя Юля этому еще не научилась, потому не пыталась скрыть, что нервничает, да и вообще была скромней и вежливей
Так что разговор получился у нас интересный. Катя всячески язвила, задавала провокационные вопросы и демонстрировала свою любовь к Ордену, я в ответ шутил над оборотнями, вспоминал, как и что кому сломал из её стаи и делал комплименты её внешности, а Юля сидела молча и слушала нас обоих.
Вскоре Катя с наглым выражением на лице забрала бутылку вина и ушла к барной стойке флиртовать с темным магом, которому явно льстило то, что он «увел» девушку у оперативника Ордена. А мне лично было интересней общаться с Юлей. Она пока еще ребенок и не принимала участие в забавах взрослых оборотней, и поэтому между нами не было непреодолимой стены.
– Моя сестра не любит вас, - вдруг честно сказала Юля.
– Я догадываюсь, - спокойно ответил я. – Нас вообще мало кто любит.
– Потому что вы слишком жестоки.
– Так это для вашей же пользы, - совершено честно сказал я. – В вашей стае много горячих и буйных голов, вам просто необходимо время от времени выпускать пар, а на кого его выпускать? Воевать с вампирами или с другой стаей? На простых людей нападать? А тут мы. Пришли, спровоцировали, аккуратно набили морду, сделали пару дырок в шкуре и ушли. При этом мы убираем не способных контролировать себя особей из ваших стай, то есть, делаем работу, которую в ином случае пришлось бы делать вам самим.
– А то, что ты челюсть Лохматому сломал – это тоже для его пользы было?!
– И как долго он ходил со сломанной челюстью? – с улыбкой поинтересовался я.
– Ну… долго, аж до вечера.
– То есть перелом челюсти у него зажил меньше чем за полдня? А сколько заживала бы рваная рана у человека?
– Ну… люди слабее чем мы…
– Вот именно. Так что лучше я сломаю кому-нибудь из ваших челюсть, чтобы он пришел в чувство, чем потом мы будем охотиться за убийцей. Мне приходилось убивать оборотней, нападавших на людей, и это не самое приятное занятие.
Конечно, девчонка меня не поняла. Для неё имело значение только то, что люди из Ордена регулярно приходят к ним и кому-нибудь что-нибудь ломают. И уже не важно то, что оборотни сами нарываются и всегда доводят дело до драки, не имело значения и то, что получают от нас всегда крепкие и агрессивные самцы, у которых любой перелом заживет к вечеру. У оборотней, как и у людей, как правило весьма узкая точка зрения.
– Ты никогда не задумывалась о том, что было бы если бы не было Ордена, охранявшего тайну существования оборотней?
– Задумывалась.
– И что?
– Мы бы просто жили бы мирно и все, - наивно ответила Юля. – Живут же вместе люди разных национальностей и мы бы жили рядом.
– Нет, не жили бы, - покачал я головой.
– Почему ты так в этом уверен?
– Да почему же не проверял? Проверяли и многие… Вот смотри, вы живете рядом с людьми и они знают о вас, о том какие вы сильные, крепкие и выносливые. Как вы думаете, кто вами заинтересуется в первую очередь?
– Не знаю… ну может милиция попросит помощи, например, ловить опасных преступников.
– Ага, милиция. Кого они волнуют эти преступники? В армию вас сразу заберут! Вы же готовые превосходные разведчики и диверсанты! Всего десяток оборотней сможет легко пройти через линию фронта, преодолеть за ночь большое расстояние, причем по пересеченной местности, и полностью вырезать небольшую военную часть. А потом также быстро уйти!
– Разве люди разрешат нам убивать других людей?
– Разрешат? Да они вас заставят! Оборотни – это же идеальные солдаты для спецподразделений. Какой человек сможет без снаряжения прожить пару недель в зимнем лесу? Какой человек сможет затеряться среди животных? Какой человек сможет за пару часов излечиться от нескольких огнестрельных ранений?
– Ну… если так нужно будет для защиты нашей страны. Если бы оборотни воевали с террористами или фашистами – это разве плохо было бы?
– А с другими оборотнями вы воевать не хотите? Если наша страна наберет себе в армию оборотней – то же самое сделает и другая. И тогда вам придется по приказу людей драться друг с другом. И не просто подраться, как вы обычно это делаете, выясняя иерархию и отношения, а убивать друг друга. Потому что так вам приказали люди.
– Но ведь до этого может не дойти…
– С чего это? Но допустим, вам разрешили мирно жить в городе. Вы живете, все хорошо, и тут вдруг один из ваших убивает человека. Пусть он даже был не виноват, а человек сам на него напал – на чьей стороне будет мнение людей? Как ты думаешь?
– Да не будем мы людей убивать?! Почему вы так нас за убийц считаете?! – сразу вскипела Юля.
– Ладно, хорошо, - согласился я. – Вы никого не убивали. Бродячие собаки напали на ребенка и убили его. Сейчас, когда оборотни рвут человека – мы сваливаем вину именно на одичавших собак. Но если люди будут знать о вашем существовании – все будет ровно наоборот. На вас будут вешать нападения бродячих собак. Люди будут говорить, что вы убиваете людей по ночам. Вас очень быстро начнут бояться и ненавидеть, в вас полетят камни, а потом и что-нибудь другое.
– Да откуда ты все это взял?!
– Я просто хорошо знаю людей, - спокойно сказал я. – Мы даже между собой ужиться не можем, что уж говорить про другой вид? Знаешь, что случилось с индейцами в Северной Америке? Вот вас в лучшем случае ждала бы та же самая участь. Но есть Орден. Да, мы ломаем оборотням челюсти и руки, навязываем свои жесткие правила, но мы даем вашим стаям возможность жить без страха перед людьми.
– Зато мы в живем в страхе перед Орденом!
– Ну да. Но вы живете, а это главное. Любой представитель из доброй сотни уничтоженных сверхъестественных народностей с удовольствием поменялся бы с тобой местами. Потому что ты живешь и споришь с оперативником Ордена, а он давно мертв. Убит. И все его племя мертво.