Ордер на возмездие
Шрифт:
– Адрес?
– Не знаю. Я только могу его офис показать.
– Офис нам не нужен. Ты же с ним как-то связывался до этого? Звонил или посыльный от тебя к нему ходил? Твои проблемы, мужик, как его отыскать, но чтоб сегодня ты у него баксы взял. Если же хороших денег у него нет, то и с ним, и с тобой разговор короткий получится. Достанет хорошие деньги, мы подумаем, как убытки возместить. Мишаня, сколько сверху выставить?
– Сто косарей, – тут же среагировал Пору-бов.
Наконец, Толстошеева освободили. Комбат
– Мужики, с чего вы взяли, что деньги плохие? – рассматривая купюры, бормотал Матвей.
– Разве с хорошими деньгами я так поступил бы? – ступая по купюрам, говорил Комбат. – Я одному корешу косарь был должен, из твоих отдал, прямо к самолету привез, а во Франкфурте его повинтили в аэропорту, когда в «сдачку» пошел. Мне его баба позвонила, и претензии выставила. Он-то не раскололся, кто ему деньги дал, а она знала. Ты меня в неудобную ситуацию поставил, ты это осознаешь, а, Толстошеев?
Комбат следил, как хозяин автосервиса собирает деньги и разглядывает каждую бумажку.
– Понял… понял, мужики.
В это время один из автослесарей зашел в кабинет. Увидел сломанную дверь в туалет, заглянул: в унитазе торчал хозяйский ботинок. Слесарь выбежал на площадку и закричал:
– Толстошеева не видели?
– В бокс пошел, – крикнул сварщик, опуская на лицо щиток, – с двумя мужиками.
И вот уже в железную дверь подвала стучали:
– Матвей Иосифович! Матвей Иосифович! – неслось из-за двери.
Комбат посмотрел на Толстошеева:
– Чего молчишь? Скажи, чтобы своим делом занимались и не лезли сюда, пока целы.
– Ребята, все в порядке, – на удивление бодро крикнул Матвей.
– Вы уверены, Матвей Иосифович?
– Уверен. Пошли вон!
Рабочие переглянулись и ушли.
– Теперь условия будем диктовать мы. Не хотели по-хорошему, будем работать по-плохому. Мы от тебя ни на шаг не отойдем, пока бабки не получим.
Изделие пока останется у нас. Если ты, Толстошеев, дернешься, мы весь твой автосервис уроем, а тебя из-под земли достанем. И бить будем долго. Если понадобится, то я лично тебе переливание крови сделаю, чтобы ты на пару дней больше пожил.
– Понял, мужики! Порядок, я все понял!
Толстошеев был мужиком тертым, и ему приходилось не один раз попадать во всякие разборки. Но подобного он не мог ожидать. Сундуков, во-первых, никогда его не подводил, а во-вторых, так круто на него еще не наезжали.
«Наверное, у них – „Иглы“ единственный товар. Они на него сделали ставку поэтому и наезжают, как бешеные псы, горло готовы перегрызть. Главное, от них отделаться как можно скорее. На все надо соглашаться», – решил Толстошеев.
– А теперь иди и улыбайся, будто ни хрена не случилось. И не вздумай убегать.
– Еще один совет, – вставил Порубов, – если на помощь позовешь, твои работяги против нас ни хрена сделать не сумеют.
– Я
– Пакет при себе держи, он нам не нужен. Толстошеев выбрался из подвала – в одном ботинке. Они вышли из бокса через калитку в воротах и двинулись к вагончику. Слесарь, поднявший переполох, недоуменно посматривал на хозяина. Он понимал, произошло что-то неладное, но Матвей Иосифович пока никаких знаков не делал. Слесарь понимал, что против двух мощных мужиков с голыми руками не выйдешь. Компания скрылась в вагончике.
– Ты обулся бы, Матвей, – сказал Комбат, – холодно босому ходить.
Только я твой ботинок из унитаза вытаскивать не стану. Ты туда гадишь, тебе и лазить.
У Толстошеева нашлась запасная пара обуви.
– Деньги в сейф не прячь, с собой повезешь.
– Я еще не знаю, согласится ли он на встречу.
– Это снова твои проблемы, мужик, – подытожил Комбат, – не затем я изделие в Москву пер, чтобы ты со мной фальшивыми баксами рассчитывался.
Дрожащей рукой Матвей поднял телефонную трубку и посмотрел в глаза Комбату.
– Отвернитесь, я при вас номер не наберу. Комбат согласно кивнул, но этот кивок предназначался в первую очередь Мишане. Подобные финты Рублев раскусывал быстро: отвернешься, а Матвей из выдвижного ящика пистолет выхватит.
Рублев взял картонную папку и поставил ее так, чтобы прикрыть телефонный аппарат.
– Мы не видим, набирай.
Одну за другой Матвей утопил кнопки. Комбат тем временем считал щелчки, издаваемые телефонным аппаратом. Номер он запомнил.
– Примите сообщение для абонента четыреста пятнадцать, – волнуясь, произнес Матвей.
– Да, пожалуйста, – послышался воркующий голос женщины-оператора.
– «…Срочно надо встретиться. Приезжай. Матвей».
И номер телефона, и номер абонента Комбат запомнил.
– Сколько ждать? – спросил он, когда Матвей повесил трубку.
– Как когда. Иногда он быстро приезжает. Прождали два часа, Сундуков так и не появился.
– .Его как-нибудь по-другому достать можно? – спросил Комбат.
– Могу на офис позвонить, – и без особого желания Толстошеев позвонил в «Свой круг» секретарше. – Я Антону Михайловичу сообщение на пейджер сбросил, только он что-то не отзывается.
– Его нет в городе, – ответила секретарша, – наверное, выехал из зоны досягаемости.
– Когда появится?
– Сегодня его уже не будет.
– А завтра?
– Не могу сказать, сама точно не знаю. Никаких распоряжений не оставлял.
– Ну вот, – Толстошеев пересказал разговор.
Комбат почесал затылок и понял, атака удалась лишь наполовину, фактор внезапности перестал играть свою роль и не стоит пережимать. Никуда от них Толстошеев не денется, да и Сундуков тоже.
«Я должен вести себя так, словно меня интересуют лишь деньги», – подумал Рублев.