Ордер на возмездие
Шрифт:
Комбат и Мишаня прижались к земле, буквально вросли в нее.
– Так, быстро перегружайте, не останавливайтесь ни на минуту. Позвони, пусть высылают тепловоз, надо все отсюда вывозить как можно скорее. Эй, вы, – Ибрагим Аль Хасан подозвал трех освободившихся мужчин. Те подошли, покорно опустили головы и замерли перед иорданцем. – Осмотрите всю территорию. И будьте внимательны.
– Что искать?
– Не что, а кого, – абсолютно четко, почти без акцента произнес Ибрагим Аль Хасан. – Людей.
– Ну, Мишаня, кажись, сейчас начнется, – прошептал Борис Рублев, поднял
Порубов двинулся следом за Комбатом. Они подобрались к углу овощебазы.
Здесь уже можно было стать в полный рост.
– Мишаня, по-моему, они заканчивают, – произнес Комбат.
– Что?
– Грузить.
– Похоже на то.
Все, кто находился на овощебазе, услышали гудок маневрового тепловоза.
Стук колес приближался.
– Слушай, Мишаня, ты сейчас отсюда исчезнешь. – Порубов недоуменно посмотрел на Комбата. – Я останусь один. Сколько у тебя гранат?
– Шесть, – спокойно ответил Порубов.
– Думаю, этого хватит.
– Для чего?
– Выберешься отсюда, перемахнешь через забор и дуй к железной дороге.
Взорви рельсы.
– Понял. Есть, – сказал Мишаня. – А как же ты, Комбат?
– Я здесь пока один повоюю. Иди скорее, нельзя этим гадам дать возможность увезти оружие.
– Слушай, Комбат, – Порубов приблизился к Рублеву, – ты тут ничего не делай а я минут через тридцать вернусь.
– Сам разберусь. Иди.
Люди, которым Коротаев поручил осмотреть территорию, шли цепочкой метрах в четырех друг от друга. Они светили перед собой фонариками, осматривая территорию. Пока ничего подозрительного не нашли.
– Какого хрена шляемся по территории, как придурки?
– Сказано, делай, – бросил тот, кого Коротаев назначил старшим.
– Никого здесь нету! Даже собак бродячих и то не видно.
Мишаня Порубов в это время пробирался к забору. Он двигался короткими перебежками, прячась то за ржавые бочки, то за кучи битого кирпича, то за ящики, валяющиеся на базе с незапамятных времен.
Наконец, он добрался до забора и только тут сообразил, что ничего у него не выйдет. Для того, чтобы взорвать рельсы, нужна веревка или проволока. И он принялся шарить у забора в поисках того или другого. Обломки досок, ржавое железо, но ни проволока, ни веревка ему не попадались. И тут он вспомнил, что видел моток стальной проволоки у кучи битого кирпича.
Мишаня пополз в обратную сторону к большой куче красного битого кирпича. Он слышал голоса, видел, как бегают пятна света по земле, по битому кирпичу. Он успел доползти до кирпича раньше, схватил проволоку и быстро побежал к забору. Один из поисковиков поднял фонарь и посветил вперед в направлении бетонного забора.
– Что это? – вскрикнул он.
– Где? Что?
– Там, там, – водя лучом фонарика, охранник указывал на место, которое у него вызвало подозрение.
– Что ты там видел, Вася?
– Хрен его знает! Что-то мелькнуло.
– У страха глаза велики, – пошутил старший, но не пошел, а остался на месте, приподнял пистолет.
Мишаня Порубов понял, сейчас его могут накрыть, и шансов уйти будет мало. Лежа в зарослях
Грохот взрыва вспорол тишину. Казалось, земля вздрогнула. Комбат прижался к стене, передернул затвор автомата, Порубов вскочил, метнулся к забору, перевалился через него. А там, где взорвалась граната, корчились двое смертельно раненых бандитов. Мишаня, оказавшись на другой стороне забора, побежал изо всех сил, даже не оглядываясь, понимая, что сейчас за ним никто не бросится вдогонку.
Машинист маневрового тепловоза видел вспышку, слышал взрыв. Он притормозил, но затем подумал, что надежней оставаться в кабине. Он вжал голову в плечи, и маневровый тепловоз, грохоча по стыкам рельсов, двинулся вперед.
А Мишаня Порубов бежал сквозь кусты к насыпи.
На территории овощебазы начался настоящий переполох. Пока бандиты не могли сообразить, что же произошло, почему громыхнуло. Коротаев с пистолетом побежал к тому месту, где дымилась небольшая воронка, где стонали и корчились раненые бандиты. Одному оторвало ногу, у другого осколки вспороли живот и он лежал в крови, зажимая руками выползающие и вываливающиеся из живота внутренности. Он грязно матерился, все время вспоминая маму.
Коротаев посмотрел на раненых и недолго думая добил выстрелами одного и второго. Бандиты опешили.
– Ты что, Виталик!
– Заткнитесь. Куда мы их денем, «Скорую» вызывать станем, что ли?
– Он побежал туда!
– Туда, говорите? Догоните его, не дайте ему уйти. Хотя ладно, ты и ты, – за мной, – и Виталий Коротаев с автоматом в руках побежал к забору. Два бандита двинулись за ним.
«Давненько я так не бегал, – подумал Порубов, переводя дыхание. Сердце трепыхалось, готовое вот-вот вырваться из груди. – Мать вашу…» – выругался он, глядя на габаритные огни тепловоза.
Железные ворота овощебазы распахнулись, и тепловоз въехал на территорию. Ибрагим Аль Хасан махнул рукой, дескать, подъезжай поближе.
Тепловоз медленно подкатил к вагонам.
– Пломбируем вагоны!
Вагоны с вооружением закрыли, и машинист принялся подсоединять три рефрижератора. Ибрагиму Аль Хасану было не по себе. Началось то, чего он опасался. Но он твердо знал: вагоны должны уйти с овощебазы, а потом хоть трава не расти, как говорят русские.
Эшелон должен отправиться ровно в шесть утра по московскому времени.
Ибрагим Аль Хасан взглянул на часы: половина пятого.
Коротаев вместе с двумя бандитами бежал примерно тем же маршрутом, что и Порубов. Коротаев все еще думал, что кто-то из местных пробрался на овощебазу и устроил весь этот кипеж. Но интуиция подсказывала, что здесь кто-то другой, более опасный, чем местные воры.
Комбат, спрятавшись на складе, который уже никто не охранял, готовился к бою. Он понимал, что надо отвлечь бандитов, не дать им уйти.
Тепловоз подсоединили к вагонам. Машинист втянул голову в плечи и забрался в кабину. Он боялся даже смотреть по сторонам, так ему было страшно.