Ордо Ксенос
Шрифт:
— А с этим что? — Я подошел к Фишигу и прикованному к стулу пленнику.
Человек кашлял и скулил, закатывая глаза. Он явно не был громилой, если, конечно, не обладал искусственно увеличенной силой благодаря каким-нибудь препаратам или скрытой аугметике. Мужчина оказался старше остальных, тонкокостен и щеголял ухоженной бородкой цвета перца с солью.
— Ты ведь специально оставил его, да? — спросил я Фишига.
На лице исполнителя появилась легкая улыбка удовлетворения.
— Я… У меня есть права! —
— Ты под арестом Имперской Инквизиции, — откровенно ответил я. — Нет у тебя больше никаких прав.
Он умолк.
— Иномирянин, — произнес Фишиг и объяснил, когда я приподнял бровь: — Акцент.
Мне бы ни за что не удалось самому заметить такую особенность. Именно по этой причине я и стараюсь пользоваться помощью местных жителей всякий раз, когда представляется возможность. Даже таких отмороженных, как этот исполнитель. Работа вынуждает путешествовать от мира к миру, от культуры к культуре. Незначительные различия в произношении или несоответствия в сленге остаются для меня незаметными. А Фишиг заметил сразу.
Человек на стуле являлся скорее лидером, чем громилой, вероятно, был одним из избранных помощников Эйклона.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Я отказываюсь отвечать.
— Тогда я пока отказываюсь перевязывать эту рану.
Он покачал головой. Рана была опасной и явно причиняла серьезную боль, но он сопротивлялся. Я еще более уверился, что это один из главарей. Он больше не трясся и не скулил. Ровно и сосредоточенно дышал — похоже, применял какую-то ментальную методику улучшения самочувствия, которой его, без всяких сомнений, научил Эйклон.
— Ментальные трюки тебе не помогут, — сказал я. — В этом вопросе я разбираюсь значительно лучше тебя.
— Пошел бы ты…
Я бросил на Фишига взгляд, не допускающий пререканий:
— Держи себя в руках.
Он отстранился.
— Скажи мне свое имя, — произнес я, применяя Волю.
Человек скорчился на стуле.
— Саймон Кротс, — прохрипел он.
— Годвин Фишиг! — невольно рявкнул исполнитель. А потом покраснел и отвалил, занявшись обыском.
— Очень хорошо, Саймон Кротс, а откуда ты родом? — Больше Волю применять не имело смысла.
Исходя из моего опыта, обычно хватает и одного удара, чтобы ослабить ментальную защиту.
— Трациан Примарис.
— Какую работу ты там выполнял?
— Служил торговым послом Объединенной Торговой Гильдии Синезиас.
Это название оказалось знакомым. Гильдия Синезиас была одной из крупнейших коммерческих компаний в секторе. У них имелись связи с имперской знатью и недвижимость более чем на ста планетах. Им же, как еще утром информировал меня Бетанкор, принадлежал торговый баркас, стоявший в доках Купола Солнца.
— И какие дела привели тебя на Спесь?
— Работа… прибыл как торговый
— В Бездействие?
— Торговля ведется всегда. Есть кое-какие долгосрочные контракты с власть имущими этого мира, требующие личных встреч.
— А если связаться с гильдией, там это подтвердят?
— Конечно.
Я обошел его вокруг и встал за спиной:
— Что привело тебя в это место? В эти частные апартаменты?
— Я был приглашен в гости.
— К кому?
— К Намберу Вилку, местному торговцу. Он пригласил меня на банкет по случаю середины Бездействия.
— Жилье зарегистрировано на Намбера Вилка, — вставил Фишиг. — Торговец, как он и говорит. Не привлекался. Я с ним незнаком.
— Что насчет Эйклона? — спросил я Кротса, наклоняясь, чтобы заглянуть в его глаза. В них появилась рябь страха.
— А кто это?
— Твой настоящий наниматель. Мурдин Эйклон. Не заставляй меня спрашивать снова.
— Не знаю я никакого Эйклона!
Кажется, он говорил вполне искренне. Но он просто мог не знать Эйклона под его настоящим именем. Я подтянул себе стул и сел напротив:
— В твоей истории не сходится целая куча разных вещей. Тебя застали в компании рецидивистов, связанных с планетарным заговором. На них висит множество всевозможных преступлений… Ты как желаешь продолжить разговор — более близко и всесторонне или проясним некоторые детали прямо сейчас?
— Я… не знаю, что вам рассказать…
— Все, что знаешь. Может быть, начнешь с Понтиуса?
По лицу Саймона стало ясно, что он счел игру окончательно проигранной. Его губы зашевелились, пытаясь что-то произнести. Затем вдруг он выпучил глаза и задрожал. Раздался влажный хлопок, и его голова безжизненно свесилась на грудь.
— Свет Императора… — потрясенно пробормотал Фишиг.
— Проклятие! — прорычал я, наклоняясь, чтобы приподнять безвольно повисшую голову Кротса. Он был мертв. Эйклон предусмотрел защиту от слабаков, срабатывавшую при определенных обстоятельствах. И Понтиус явно входил в список наиболее секретных элементов заговора. — Инсульт. Запрограммированный.
— Итак, мы опять ничего не узнали.
— Ты уши давно чистил? Мы узнали очень важную вещь: Понтиус — их самая драгоценная тайна.
— Может, расскажешь подробнее?
Я собрался это сделать — не подробно, конечно, так, в общих чертах, — но в этот момент ставень, закрывающий вид на снежные просторы Спеси, вылетел наружу… То есть совсем наружу, за компанию с изрядным куском поверхности Купола. Причиной тому послужил мощный взрыв. Нас с Фишигом сбило с ног ударной волной. Куски стекла и обшивки полетели в ледяную мглу.
Миллисекундой позже на нас посыпались осколки хрусталя, несомые ураганными ветрами Бездействия… Буран из миллиардов бритвенно-острых осколков…