Ордо Юниус
Шрифт:
– И на освещение тоже. Арумы девать некуда, – проворчал Кейран.
– Как много людей знает об этом ходе? – спросил Йель, когда они двинулись вперед по коридору.
– Должны были знать только Старейшины. Но я не удивлюсь, если кто-то из этих маразматиков продал сведения в обмен на сохранность своих задниц. А может, даже и ключи отдали, – проворчал Кейран, потирая перстень.
– Хм. – Йель задумчиво обхватил подбородок пальцами.
– Ты кого-то чувствуешь?
– Что-то не так. Но я пока не понял, что именно, – ответил Йель. В его голосе сквозили разочарование и тревога.
Коридор уводил их все глубже, плавно сворачивая вбок. Массивная, толстая дверь осталась далеко позади, циболиты тускло светились под потолком, за стенами продолжали гудеть трубы. Иногда в стенах мелькали их медные бока с проклепанными металлическими поясами.
Кейран чувствовал, что они уже совсем близко к Ордену и Фонкордису. Кристалл под рубашкой начинал едва ощутимо вибрировать. Внутри мужчины нарастало волнение, хотя они и не встретили никаких препятствий по пути сюда. Все время озирающийся и принюхивающийся Йель тоже не прибавлял спокойствия. Кейрану казалось, что на них вот-вот нападут. Он злился сам на себя за то, что чувствовал себя вором, пробираясь в Фонкордис таким обходным путем. Он пытался убедить себя, что воры – это те Мастера, которые работали на Ордо Юниус, а он – Старейшина. Он имел полное право посещать Фонкордис тогда, когда хотел, ведь уже давно доказал Джиану свою преданность работе.
Впереди показалась еще одна массивная дверь, и Кейран приготовил перстень. Неожиданно он вспомнил увиденное в Теневале – голову статуи Джиана на каменных руках Эрхи. Кейрана пробила дрожь, и Йель тут же положил руку ему на плечо, обеспокоенно заглядывая в лицо.
– Всё в порядке?
– Да. Просто вспомнил кое-что.
– Что?
– Оскверненные статуи Эрхи и Джиана. В Теневале. – Монтгомери вставил перстень в отверстие и провернул, внимательно прислушиваясь к звукам за дверью. Под металлом зашуршали шестерни и механизмы, открывая замок.
– Очень надеюсь, что то место выжгло дотла.
– Я тоже. Никто не имеет права так поступать с Богами. Даже если они не смогли противостоять Инкурсии, – ответил Кейран, схватившись за ручку двери. – Готов?
– Да. – Йель напрягся, снова хватаясь за кинжал.
В полной тишине они зашли на территорию Ордена. Закрыв за собой двери, двое молча прошли по коридору с грубо выдолбленными стенами и где-то через тридцать футов вышли в просторную залу. Она была будто выдолблена в скале, так же, как и коридор. Кроме двух дверей и светильников с циболитами, в ней не было абсолютно ничего, даже следов чужого присутствия.
Кейран перевел взгляд с одной двери на другую и обратно, затем посмотрел на Йеля и поправил очки:
– Хочу сначала оглядеть Фонкордис.
– Как скажете, Мастер, – клыкасто улыбнулся Йель.
Фонкордис, или, как его еще иногда называли, колыбель Кристалла, находился под Орденом, на небольшой глубине. Кристалл появился тысячу лет назад в просторном гроте, где хранился по сей день – Орден просто построили над ним и вокруг него. Каждый Мастер видел его минимум раз в своей жизни на инициации и обряде
И сейчас этот «оплот чистоты» был осквернен.
Кейран едва удержался от изумленного вздоха, стоило им зайти в грот. Сейчас он напоминал не священное, сакральное место, а одну из шахт по добыче циболитов и драгоценных металлов в горах Ферра. Вокруг кристалла воздвигли строительные леса, заковав его в деревянную клетку, и его раскуроченный бок зиял алым, будто кровоточащая рана.
– О Джиан Защитник… Что же здесь происходит… – прошептал Кейран, осторожно спускаясь по лестнице к Кристаллу.
Вблизи от него раздавалось еле слышное гудение, которого раньше Кейран никогда не чувствовал. Он оперся ладонями о деревянные брусья строительных лесов, подался вперед, но пальцы Йеля с хлопком вцепились в его плечо. Мужчина вздрогнул от неожиданности и обернулся, едва не уронив очки.
– Не подходите ближе. С ним что-то не так, – процедил Йель. Его зрачки стали тонкими, вытянутыми в черточку, глаза сияли золотым, а волосы как будто топорщились – парень походил на настороженную лисицу.
Кейран не нашелся с ответом, поправляя очки на переносице. Он сделал шаг назад, ближе к Йелю, и снова осмотрел Кристалл. Его развороченный бок пульсировал, как живая плоть. Рядом Кейран заметил деревянные ящики, в которых аккуратно было уложены отколотые красные кристаллы. Кирки из прочного металла, исписанного ритуальными рунами, стояли тут же, прислоненные к низенькому ограждению.
Йель подошел к ним, но трогать не стал. Он рывком стащил капюшон, настороженно принюхиваясь и оглядываясь.
Монтгомери подошел к Цзиню, присел на корточки перед одним из ящиков, но кристаллы трогать руками тоже не решился.
– Мастер… Смотрите, – тихо выдохнул Йель.
Кейран поднял взгляд и обомлел: на него с высоты пятидесяти футов смотрел Мирза, обдав Мастера воспоминаниями из Теневаля.
Раньше здесь в выдолбленной нише грота стояли статуи всех Пяти Братьев, оберегая Кристалл. Теперь же Мирзу оттуда вытащили, поставили на самодельный крепкий пьедестал и отполировали его серебряные украшения до ослепительного блеска, будто он стоял под лучами солнца. Статуя казалась совсем новой, невероятно ухоженной, и шесть темных рук простирались в стороны, как если бы хотели обнять каждого.
Что касается остальных Божественных Братьев, их тоже вытащили из ниши.
Только вот лежали они теперь несуразными обломками под ногами Мирзы и смотрели бездушными глазами в переливающийся от сияния Кристалла потолок.
– Эрха и все его Братья, – не выдержал Йель. Он сложил пальцы в символе веры у груди, затем прижал кулак туда, где заполошно билось сердце. Кейран мог его понять: он потерял дар речи, застыв рядом с учеником. То, что он видел в Теневале, было ужасным богохульством, но здесь, в этом священном месте, все казалось в сто раз страшнее.