Орёл, несущий копьё
Шрифт:
Когда юноши подошли к стойке, бармен без вопросов наполнил и поставил перед ними по кружке пива. Пригубив, Адлер заметил:
— Много у вас народу.
— Не жалуемся, — бодро откликнулся бармен. — У нас вся деревня собирается.
— О, так, стало быть, вы всех хорошо знаете, — Адлер чуть нагнулся над стойкой к мужчине, чтобы не приходилось кричать. — Не скажете, где живёт Батильда Бэгшот?
— Старуха Батти? — бармен явно удивился. — Зачем она вам?
— Пишем статью по истории, — Адлер указал на себя и Влада, внимательно слушавшего разговор, но не порывавшегося
— Статья по истории, значит, — проговорил бармен тоном, словно ему всё сразу стало понятно. — Вы немец, судя по выговору… — он придвинулся ближе и заговорщицки понизил голос. — Дурмстранг?
— Последний курс, — кивнул Адлер; похоже, его расчёт оказался верным.
— А нам рассказывают, будто у вас одним только Тёмным искусствам учат, — усмехнулся бармен и посоветовал: — Значит, как от нас выйдете, сверните налево и пройдите по главной улице; на втором перекрёстке направо, пятый дом по левой стороне.
— Спасибо, — поблагодарил Адлер и отдал деньги за пиво (расплатился он сиклями, бармен буднично смахнул в кассу волшебное серебро).
Быстро сделав ещё пару глотков, юноши вышли на улицу (местные девушки попытались их задержать и увлечь в круг, Адлер со смехом отговорился) и направились в указанную сторону. Деревушка была небольшая, и достигли места назначения они скоро. Здесь, на боковой улице, было куда тише, чем на центральной площади, и безлюдно; в доме, перед которым путники остановились, свет горел в одном единственном окошке.
— Кажется, не спит, — больше для себя заметил Адлер и отворил скрипящую калитку. Они прошли через сад, неухоженный и заросший сорной травой, и постучали в дверь.
Отворили не сразу. Вначале стояла тишина, вслед за которой в доме раздались тяжёлые, шаркающие шаги; наконец, щёлкнул замок, и дверь слегка приоткрылась.
— Добрый вечер, мадам Бэгшот, — вежливо начал Адлер. — Мы…
Дверь распахнулась шире, и из дома выступила старуха, такая древняя и усталая, каких ему ещё не доводилось видеть. Низкая и сгорбленная, она почти запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо своими поблекшими глазами.
— Мой мальчик… — проговорила она — чувствовалось, что слова давались ей нелегко. — Ты вернулся…
— Мадам Бэгшот, я не Геллерт, — попробовал объяснить юноша, понимая её ошибку. — Меня зовут Адлер, и я являюсь…
Он запнулся, когда Батильда, шагнув ещё ближе, обняла его, прижалась лицом к его груди. Не зная, что делать, сбитый с толку и раздражённый этим, Адлер покосился на спутника; Влад понял этот взгляд и быстро сказал:
— Мадам Бэгшот, быть может, зайдём в дом? Похолодало, а вам не стоит быть на ветру.
— Да, да, — пробормотала Батильда, отстраняясь от Адлера. От неё пахло пылью и старостью — неприятная смесь, предвестник заката.
— Позвольте помочь вам, — он взял старуху под локоть и осторожно завёл в дом; вошедший следом Влад плотно прикрыл дверь.
— Идём в комнату, к камину, — сказала Батильда, волоча ноги, тяжело опираясь на руку юноши. — Ужасная погода, близко зима…
Адлер помог ей усесться в линялое кресло и отступил на шаг.
—
— Ничего, сударыня, я всё сделаю, — мягко заверил её Влад и вышел в поисках кухни и чайника.
Батильда хмыкнула.
— «Сударыня», ты подумай. Давно меня так никто не называл… — она повернулась к Адлеру, ждавшему. — Прости старуху, мальчик. Когда от жизни остаются одни только воспоминания, начинаешь видеть их на каждом шагу.
— Понимаю, — отозвался Адлер и, не удержавшись, спросил: — Я и вправду похож на него?
Она пригляделась, подслеповато сощурив глаза.
— Не слишком-то сильно, — вынесла, наконец, свой вердикт. — Но схожесть есть, особенно взгляд — смотришь так же, хотя у моего Геллерта глаза были голубые… как у матери, — Батильда помолчала чуть-чуть. — Так кем ты, говоришь, мне приходишься?
— Геллерт был моим прадедом. Вы, соответственно…
— Много раз «пра» бабка, — перебила его старуха. — Ну хорошо, пусть так… Хотя, странно, что ваша семья вдруг обо мне вспомнила.
— Вспомнила не семья, а я, — вернулся Влад с подносом и остановился у шаткого столика, принявшись выставляясь с него чашки на блюдцах, уже полные чая. — Из всей семьи меня одного можно назвать в полной мере наследником Геллерта Гриндевальда.
— Что ж… — Батильда вдруг хрипло закашлялась, и Адлер поспешил сотворить стакан и наполнить его водой. — Спасибо, — выдавила она, сделав пару глотков. — Ты, стало быть, разделяешь и идеи Геллерта?
— Да, — подтвердил Адлер, решительно встречая её взгляд.
Долгую минуту Батильда с жадностью вглядывалась в его глаза, словно старалась за такое краткое время узнать о нём всё. Затем, проморгавшись, повернула голову к Владу.
— А ты?..
— Владислав Штайнер, — он улыбнулся и подал ей чашку. — Рад знакомству с вами, мадам Бэгшот.
Батильда отрывисто кивнула и подрагивающими руками поднесла ко рту кружку. Подав чашку и Адлеру, Влад, миг поколебавшись, сел рядом с ним на софу; они оба молчали, ожидая, что скажет старая женщина, внимательно за ними следящая.
— Друзья?
— Товарищи, — ответил Адлер. — Мы бьёмся бок о бок, — Влад кивнул, подтверждая его слова.
Повисла пауза, на этот раз долгая. Все трое пили чай, и пока было затишье, Адлер стал разглядывать убранство комнаты; всё было скромно, но опрятно, большую часть поверхностей занимали книги, и лишь на комоде у дальней стены стояли колдографии в потускневших от времени серебряных рамках. Заинтересовавшись, Адлер отставил чашку и подошёл ближе.
В выставленной перед прочими рамке был снимок, с которого на Адлера с ленивой улыбкой глядел красивый юноша с золотистыми волосами и сверкающими, полными огня глазами. Дед в своё время уничтожил все колдографии Геллерта, которые были в поместье, всё, что было связано с ним, так что Адлер впервые видел, как выглядел в юности его прадед. «И правда, лишь немного похожи», — про себя заметил Адлер, с трудом подавляя желание взять рамку в руки.