Орест и Людмила
Шрифт:
* * *. Все непріятности. Сейчасъ былъ дачный хозяинъ и требовалъ денегъ за дачу. «Ежели, говоритъ, къ Воскресенью не отдалите, то съзжайте вонъ. Пусть лучше пустая стоитъ». Господи, что-жъ это такое, только началось дло и вдругъ съзжать! Ахъ, кабы он скоре сдлалъ мн предложеніе и подарилъ браслетъ, тогда можно-бы было его заложить и извернуться насчетъ дачи.
* * *. Вотъ
* * *. Былъ у нихъ въ дом. Живутъ не важно, но вдь на дач рдко кто живетъ съ комфортомъ. Старуха должно быть очень жадна, потому что то и дло толкуетъ о дороговизн и о томъ, что нынче очень трудно врить людямъ. Угощали кофеемъ, но безъ булокъ.
* * *. Когда он обдаютъ? Вотъ вопросъ. Людмила говоритъ, что въ три часа, но сегодня я сидлъ у нихъ съ одиннадцати часовъ до шести вечера, а у нихъ и на столъ не накрывали. Денегъ у меня не копйки. Единственное лицо, которое мн вритъ на дач, это пряничникъ, а потому вотъ уже четвертый день питаюсь медовыми коврижками.
* * *. Я такъ привыкла къ Оресту, какъ-будто десять лтъ была съ нимъ вмст. Лишь только по утру просыпаюсь, какъ уже первая мысль объ немъ. Удивляюсь, чего онъ медлитъ предложеніемъ; я, кажется, то и дло длаю ему намеки о своей любви.
* * *. О, счастливый, о, торжественный мигъ! Сегодня онъ признался въ любви и просилъ моей руки. Я тотчасъ повела его къ маменьк и она насъ благословила. Свадьбою торопитъ какъ можно скоре, такъ какъ на другой же день хочетъ везти насъ въ Италію. Это и лучше, такъ какъ мы его можемъ уврить, что приданое сдлаемъ заграницей. Впрочемъ, при его благородств души, я не думаю, чтобы онъ разсчитывалъ на деньги. Къ томуже онъ самъ богатъ. Завтра мы его пригласимъ къ себ обдать, а потому маменька здила сегодня въ городъ закладывать свою шаль и шелковое платье. Какъ-то мы его угостимъ? Впрочемъ, онъ, кажется, не изъ гурмановъ, такъ какъ сегодня выпилъ у насъ три стакана кофею съ булками и, не желая разстаться со мной, не ходилъ даже обдать. Цлый вечеръ говорилъ мн о любви и, уходя въ глухую полночь, взялъ у меня на два дня мой золотой браслетъ. Я догадываюсь за чмъ. Онъ взялъ его на мрку, чтобы заказать мн брилліантовый.
* * *. Ура! Довольно голодать! Черезъ недлю я женюсь на богачих! Сегодня обдалъ
* * *. Непріятная исторія! На Черной рчк живетъ портной Шульцъ, а я этому портному долженъ сто рублей. Онъ уже иметъ исполнительный листъ на мое личное задержаніе. Вчера гулялъ съ Людмилой по саду и вдругъ увидалъ его идущаго мн на встрчу. Съ счастью, что усплъ его во-время замтить и шмыгнулъ въ кусты, а Людмил сказалъ, что у меня внезапно пошла кровь изъ носа. Сегодня опять обдалъ у нихъ и на деньги, вырученныя отъ продажи Людмилина браслета, купилъ имъ корзинку земляники.
* * *. Все пропало и я проклинаю свою легковрность! Онъ оказался хитрымъ обманщикомъ и вмсто богатаго помщика — праздношатающимся. Вс его разсказы о богатств были ложью! Прощай, мой батистовый платокъ, прощай, мой браслетъ! Сегодня мы, по обыкновенію, гуляли съ нимъ въ Строгоновомъ саду. Онъ подвелъ меня и маменьку къ лотку разнощика и сталъ намъ покупать апельсины, какъ вдругъ сзади насъ послышался голосъ нашего сосда по дач — Шульца. «А, господинъ Подтяжкинъ, говорятъ онъ, наконецъ-то я васъ нашелъ. Чмъ лакомиться апельсинами, лучше-бы уплатили мн сто рублей. Нтъ, я васъ не отпущу, кормовыя деньги уже внесены. демте въ долговое!» Услыша это, Орестъ со всхъ ногъ бросился бжать и скрылся изъ виду, а мы съ маменькой остались какъ оплеванныя. Маменька просто бсится; какъ увидитъ меня, такъ и закричитъ: «на живодерню тебя! на живодерню!»
* * *. Ахъ, какъ близко было мое счастіе и вдрутъ все пошло прахомъ! Проклятый нмецъ! Дернуло-же его подвернуться. По его милости, вотъ уже три дня какъ я опять голодаю. Даже и пряничникъ не вритъ въ долгъ. Сегодня до восьми часовъ вечера крошки во рту не было, но я укралъ изъ парикмахерской бритву, продалъ ее ходячему точильщику за двугривенный и на эти деньги сълъ четыре булки съ молокомъ. Ежели и завтра буду голодать, то пойду самъ къ портному. Пусть сажаетъ въ долговое отдленіе; по крайней мр сытъ буду.
1874