Организация
Шрифт:
В этот момент около нас оказались остальные монстры.
– Ну что, разделывай человечишку, закопаем его, как предыдущего.
– Подождите, проиграл не я! – Я замахал руками. Сердце бешено колотилось, я был изможден и очень рад, но потом в голову пришла мысль: а что если они все равно сожрут меня? Я перестал так громко радоваться и сидел тише воды, ниже травы.
– Что-о-о-о?! – хором удивились они.
– Стони, как ты мог проиграть дрянному человечишке? – Толкнул проигравшего один из его собратьев.
– Он… Он обхитрил меня… Я не знаю… Пожалуйста, не ешьте меня! – Монстр умоляюще посмотрел на всех.
– Ты же знаешь: закон есть закон… – без сожаления сказал
Монстры разорвали на части проигравшего. Внутри он был устроен так же, как и человек, за какими-то незначительными изменениями. Они поедали его, как обычную жертву, хотя минуту назад он был их братом.
– Вы теперь не будете трогать местных жителей? – спросил я.
– Нам придется… Нам не с кем играть. Но ты заслуживаешь уважения, и мы готовы пойти на уступки. Одного человека в месяц, – чавкая полным ртом и довольно улыбаясь, сказал их предводитель.
Я понимал, что они не уступят, а если я буду качать права, то они и меня съедят.
– Хорошо, одного в месяц, мы вам будем присылать для игры одного человека каждое полнолуние.
– Договорились, – монстр довольно улыбнулся и протянул мне руку, которая была вся перепачкана кровью, в знак одобрения. Я с опаской пожал ее, тут же оказался на его плече, и минут пять мы странствовали по лесу, а вернее – прыгали. Я мигом оказался у выхода из леса.
– Дальше я идти не могу, мой лес – мой дом и моя защита, – сказал монстр и тут же ускакал…
То, что в это время творилось в нашем лагере, нельзя описать – ор, рев, смех, радость: все это было на той стороне провода, от чего я чуть не оглох – меня поздравляли, кляли во всем, в общем, хвалили и хвалили. Я вышел из леса в лагерь и упал на колени, я был сильно изможден, одежда на мне была вся грязная и порванная, зад хорошенько пропитался ореховой пастой, я громко дышал как загнанный зверь. Скинув с себя рюкзак и аппаратуру, чтобы не оглохнуть, я просто рухнул без сил. Голова кружилась, словно я был под какими-то психотропными веществами, каждое движение грудной клетки отзывалось адской болью.
– М-м-м, какая аппетитная попка, доктор Стокс! – пошутил кто-то из затихшей толпы, и все тут же разразились смехом.
– Ну, ладно, шутнички, хватит вам. – Я улыбнулся и только сейчас почувствовал боль в руке, на ней была большая рана и что-то выпирало из-под кожи – похоже, перелом. Но сейчас было важно одно – я выжил в жестокой игре. Меня тут же ринулись обнимать, хотели было уже взять на руки, как национального героя, но доктор Юлиас опомнился, отчитал всех и отправил работать, а сам довел меня до медсанчасти, что-то говорил мне, но мой мозг уже отказывался воспринимать информацию. Меня быстренько подлатали, наложили гипс и отнесли в палату, где я тут же уснул крепким и счастливым сном победителя первый раз за время пребывания в этом месте. Теперь я много знал про этих монстров и не беспокоился о том, что они нас тронут.
Глава 15
Я проспал ровно сутки, хорошо отдохнул, сон был спокойным никто и ничто меня больше не тревожило. Лесная прогулка благотворно повлияла на мои расшатанные нервы, и кошмары больше не беспокоили, хотя, когда я проваливался в дрему, я порой дергался, представляя, что монстр все-таки догнал меня, тут же просыпался, но, осознавая, что это всего лишь сон, улыбнувшись, укутывался в мягкое теплое одеяло и снова засыпал. Я был весьма бодр, тут же вскочил с койки, но понял, что сделал это зря и лег назад: резкие движения потревожили мою сломанную руку и перенапряженные мышцы, и мне пришлось стерпеть приступ боли, от которой я тихо завыл. Как только она стихла, я медленно поднялся
– Юлиас, ты чего? Куда так спешно собираешься? – улыбаясь, я смотрел на своего товарища.
– Доктор Стокс, вас вызывают на Совет за самовольный поступок, и я еду с вами, так что советую поторопиться, дабы не гневить начальство, – с серьезным лицом ответил он. Когда напарник с дружеского общения переходил на официальное – это озночало что все плохо. Настроение у меня сразу пропало. Судя по лицу Юлиаса, все было очень серьезно, и тот был не на шутку встревожен этим вызовом и очень переживал за меня, а может за себя. Я побрел в наш домик, быстро запаковал чемодан, и тут услышал шум вертолета, который немедленно приземлился прямо в центр нашего лагеря, потушив костер и вызвав некоторое недовольство у солдат. Из вертушки неуклюже вывалились два амбала и направились в мою сторону.
– Доктор Стокс, вам придется пройти с нами.
– Хорошо, но только доктор Юлиас едет со мной.
– Только быстро, – тут амбалы достали наручники, но я показал им свою сломанную руку, и они поняли, что железки были бы лишними, да я и не особо сопротивлялся, так как знал, что от такой Организации никуда не сбежишь. Конечно, солдаты пытались негодовать, кричали вслед, что я герой, что это несправедливо, но Юлиас одним жестом усмирил ребят, те, видимо, вспомнили, что их быстренько могут переквалифицировать в отряд З, и умолкли.
Здоровяки взяли меня под руки, как опасного преступника, не давая мне сделать ни малейшего движения. Нас посадили в вертолет, и мы быстро взлетели. Из-за высокой облачности было плохо видно, куда мы летим. Это был первый раз, когда я летел не под снотворным, что меня удивило, видимо, настолько все боялись главу Организации, что каждая секунда была на счету и не было времени ждать, когда я очухаюсь. После получаса полета мы приземлились в уже знакомом месте – главном корпусе «О», где содержались некоторые объекты и находился зал заседания Совета. И наш квартет вновь двинулся по этим бесконечно одинаковым коридорам. Наконец, мы вошли в отсек, который был окрашен в ярко красный цвет и охранялся восемью охранниками. Дальше проследовали за охраной в зал, и амбалы-сопроводители тут же испарились, толкнув нас поближе к трибуне. В зале никого не было, мы были одни:
– Юлиас, что делать? Где все? Почему мы одни? – заволновался я, крутя головой в разные стороны, как непоседливый ребенок.
– Сейчас придут все. Ты раньше был в суде? – серьезно спросил меня Ю.
– Ну, один раз, в роли свидетеля…
– Ну вот, а теперь будешь на месте обвиняемого. Не смей никому дерзить, иначе точно все будет плохо.
Я занервничал… Каждая минута для меня сейчас казалась вечностью, сильно билось сердце, скрутило живот, руки тряслись, в общем, чувствовал я себя, как школьник перед экзаменом. Тут вошел Первый, а за ним и вся остальная делегация из двенадцати членов. Я догадался встать, когда вошел весь Совет, Первый дал команду всем сесть. «Началось», – подумал я про себя.