Орхидея с каплей крови

Антонова Наталия

– Так я поволжский татарин. Я лучше пойду, поработаю, – и не дожидаясь ответа, он присоединился к другим оперативникам, перебирающим вещи Шафардина.

– Не нравится мне, что он не шевелится, – сказала Любава, оглядываясь с опаской на Влада, – сидит как кукла.

– Может, человек в шоке, – предположил Ринат.

– Но не до такой же степени!

– Если бы все преступники после совершения преступления впадали в такой шок, – начал было Аветик.

– То у нас была бы не жизнь, а малина, – усмехнулся Ринат.

– Типа

того.

– Мне кажется, он не похож на убийцу, – шепнула Любава.

– Я заметил у него на рукаве кровь, – сообщил Григорян.

– Ещё неизвестно, кровь ли это.

– Я уверен, что кровь. У меня глаз алмаз.

– Вот отправим в лабораторию, и Незовибатько проверит твой алмаз!

– Ты хотел сказать – куртку.

– Точно!

– Александр Романович! Смотрите! – воскликнула Любава и протянула следователю пластиковый лист. – Свидетельство о браке.

– Да наш Влад, оказывается, не просто любимый человек убитой, – удивлённо протянул Наполеонов, пробежав глазами по документу, – а самый что ни есть законный муж! – и похвалил оперативницу: – Молодец, Любава!

– Только он теперь уже не муж, а вдовец, – заметил Ринат.

– Точно! И, значит, наследник всего движимого и недвижимого. Интересно, остались ли у Гурьяновой другие наследники.

– А что сказала эта её подруга?

– Соболева ничего не сказала. Каждое слово мне пришлось из неё клещами тащить. Она даже словом не обмолвилась о том, что Гурьянова была замужем за Шафардиным.

Наполеонов приблизился к креслу и потряс свидетельством о браке перед носом мужчины:

– Ну что, Влад Анатольевич, будем говорить или как?

Шафардин поднял на следователя глаза.

– Ожил, – шепнул участковый.

– Сейчас всё отрицать будет, – проговорил Аветик с некоторым сожалением.

Но Шафардин, так и не произнеся ни слова, снова уронил голову на грудь.

– Так, – сказал Наполеонов, – осмотр мы завершили. – Он попросил подписать протокол сначала Марину Витальевну, а затем разгневанную Авдотью Фёдоровну.

Влада подняли на ноги. Когда на его руках защёлкнулись наручники, молодая соседка воскликнула:

– Что вы делаете? Зачем?

– Гражданин Шафардин задержан.

– Как задержан? За что?

– По подозрению в убийстве Жанны Савельевны Гурьяновой.

– Этого не может быть! – воскликнула Марина Витальевна и в испуге прикрыла рот своей маленькой аккуратной ладошкой.

Наполеонов успел с удовлетворением заметить, что ногти женщины окрашены лаком светло-розового оттенка.

– Допрыгался голубчик, – ехидно ухмыльнулась Авдотья Фёдоровна.

– Интересно, чего это старуха на него так взъелась? – удивился один из оперативников.

– Завидует, – охотно пояснил Ахметов.

– Чему?

– Что стриптизёры из «Ромео» не назовут её своей Джульеттой, – хмыкнул Ринат.

– Скажешь тоже, – отмахнулся Аветик.

Влад тем временем беспрекословно

позволил вывести себя из квартиры и усадить в полицейскую машину. Задержавшийся ненадолго участковый нашарил на одной из полочек в прихожей ключи, закрыл квартиру, подождал, пока её опечатают, и с ключами спустился вниз к машине следователя.

В управление подтянулись оперативники, делавшие поквартирный опрос в доме, где жила Жанна Гурьянова. Опрос соседей мало что дал.

Машину Влада Шафардина в начале ночи видели у дома Гурьяновой трое – молодая парочка из соседнего подъезда и собачник с первого этажа из подъезда убитой. Видела ещё, конечно, собака, злющий французский бульдог, но его не сочли стоящим свидетелем, хотя, может быть, и зря. Его хозяин утверждал, что бульдог остервенело лаял и всё куда-то порывался бежать задолго до того, как машина Шафардина остановилась у дома.

– Вы сами видели кого-то постороннего?

– Нет, никого я не видел, – покачал головой мужчина, – я подумал, что Гектора опять дразнит соседский кот Циклоп.

– Почему Циклоп? – удивились оперативники.

– Хозяева взяли его в приюте, и у кота не было одного глаза, вот они и прозвали его Циклопом. Циклоп и Гектор невзлюбили друг друга с первого взгляда. Правда, выигрывает всегда кот.

– Как это? – удивились полицейские.

– А так, Циклоп специально дразнит пса, а Гектор ведётся на все его подлянки и того и гляди из собственной шкуры вырвется.

– Бедняга, – посочувствовали псу оперативники. На всякий случай они спросили у собачника адрес хозяев кота, не поленились подняться на четвёртый этаж. Открывшая им женщина очень удивилась их вопросу: «Где был Циклоп в такое-то время», но уверенно ответила: «Дома».

– Облом, – сказал один из оперативников, когда они спустились вниз.

Другой ответил ему:

– Я уверен, что в этом дворе и без Циклопа хватает кошек. Возможно, это была вообще бездомная, а Гектору всё равно на кого лаять.

– Не скажи.

– Во всяком случае, человека хозяин пса заметил бы, – проговорил второй оперативник.

– Но он же не заметил, когда пришёл Шафардин, он видел только его машину.

В пользу того, что Влад не желал зла Жанне, было заявление соседей, что из квартиры пары никогда не доносились звуки скандалов.

– То есть они жили мирно?

– Вполне. Правда, домой почти всегда приезжали за полночь.

Это как раз объяснялось легко.

Минусы были существеннее – кровь, обнаруженная на рукаве Влада, принадлежала Жанне. У Гурьяновой не было родственников, зато были деньги. Она владела сетью ювелирных магазинов «Млечный путь».

Наполеонов вспомнил, что на его вопрос, кем работала Жанна, Инна небрежно отозвалась: «Она занималась магазинами». И он, как последний профан, почему-то решил, что Гурьянова работала каким-нибудь мудрёным менеджером по продажам.