Орион (Орион - 1)
Шрифт:
Первым делом я тщательно прочесал всю долину, уделив особое внимание многочисленным пещерам, скрытым в толще горного массива. Увы, я не нашел ничего, кроме змей, летучих мышей и прочих представителей подземного мира. Занятие мое было далеко не безопасным. Среди обитателей нор могли оказаться и опасные хищники, встреча с которыми не сулила мне ничего хорошего. Несмотря на безуспешность моих поисков, я был твердо убежден, что Ариман по-прежнему находится поблизости и лишь выбирает наиболее удобное время для нового, хорошо спланированного
Ава и та начала избегать меня. И чем реже я виделся с ней, тем все более частыми становились мои встречи с ее мужем. Последнее время он появлялся в моей хижине чуть ли не ежедневно. Первоначально я заподозрил, что он просто ищет повод затеять со мной ссору. Но, наблюдая за его неуклюжими попытками завязать со мной доверительный разговор, я пришел к выводу, что его намерения более серьезны и продуманны.
– В ближайшие дни настанет пора убирать зерно, - заметил он как-то, проходя мимо моей хижины.
Я сидел на пороге, занятый изготовлением нового каменного ножа.
– Если не будет дождя, - продолжал он, - то дня через два мы начнем жатву.
– Неплохо, - буркнул я.
– Ты на самом деле так думаешь?
Я отложил нож в сторону.
– Тебя что-то беспокоит, Дал?
– Беспокоит? О нет, - произнес он торопливо, словно хотел убедить в этом самого себя.
– И все же...
Не окончив фразы, он присел на землю рядом со мной.
– Могу я чем-то помочь тебе?
– осведомился я.
Он начал рисовать пальцем в пыли узоры, словно растерявшийся школьник.
– У тебя возникли разногласия с Авой?
– осторожно спросил я.
В его глазах сверкнула молния, но он тут же сумел взять себя в руки.
– Ты угадал, - подтвердил он.
– Впрочем, это не удивительно, если учесть, что ты и сам приложил к этому руку. Ава думает, что мы должны остаться в этой долине навсегда.
Я предпочел воздержаться от комментариев.
– Она считает, что нам удастся сохранить животных в течение зимы, быстро продолжал он, словно опасаясь, что у него не хватит решимости высказать все, что у него на душе, - а следующей весной засеять зерном все пригодные для пахоты участки долины.
Он бросил на меня осуждающий взгляд.
– Я говорил это и тебе, - возразил я, - точнее, я говорил это вам обоим.
– Вся беда в том, что она поверила тебе.
– А ты нет?
– Я не знаю, во что мне верить, Орион, - сказал он сокрушенно.
– Нам здесь живется неплохо, спорить не приходится. На зиму мы можем перебраться в пещеры. Там будет и тепло и сухо.
– Верно, - согласился я.
– Но наши предки никогда не поступали таким образом, - возразил он потерянно.
– Почему мы
– Ваши отцы тоже не всегда вели кочевой образ жизни, - заметил я. Много-много лет назад они жили в теплых странах и питались в основном фруктами, не заботясь о хлебе насущном.
Скептическое выражение его лица недвусмысленно подсказало, что он не поверил мне.
– Почему же они оставили свой райский уголок?
– Они были вынуждены так поступить, когда климат изменился, - объяснил я.
– Деревья перестали плодоносить. Им не оставалось ничего другого, как покинуть обжитые места. С того времени они стали вести кочевой образ жизни, следуя за стадами животных.
– Но каждый год поголовье животных сокращалось, - пробормотал Дал, занятый собственными мыслями.
– Старейшины рассказывают, что много лет назад кабанов и оленей было гораздо больше, чем теперь. Каждый год нам приходится уходить на охоту все дальше от стойбища, а добыча становится все скудней.
– Но есть еще зерно, - заметил я, указывая рукой в направлении поля ржи.
– Да и прирученные вами животные обеспечат вас мясом и молоком, если вы будете хорошо ухаживать за ними зимой.
– Урожай хорош, - согласился Дал, медленно выговаривая слова, - у нас будет много зерна, еды, и еще останется кое-что для приготовления напитка, позволяющего человеку почувствовать себя птицей.
Хлеб и пиво. Два основных продукта первобытного земледельца. Я задумался над тем, какой из них более важен с точки зрения Дала, и решил, что скорее последний.
– Тогда почему бы вам действительно не остаться здесь на зиму, если виды на урожай столь хороши. Вы сможете сложить зерно в пещерах после того, как оно будет обмолочено. А солому пустите на корм скоту.
– Но что скажут духи наших отцов, - простонал Дал, - если мы отступим от их обычаев? Как они будут чувствовать себя, если мы изберем для себя новую дорогу?
Я пожал плечами:
– Думаю, они будут только довольны, узнав, что вы стали жить лучше, чем они.
– Старейшины опасаются, что зерно не даст всходов, если мы останемся здесь на зиму.
– А почему бы ему не взойти?
– Дух зерна может быть недоволен тем, что мы наблюдаем за ним.
Я мысленно обругал себя за то, что в своих расчетах не учел естественного консерватизма старшего поколения.
– Солнце светит, дождь идет, а рожь растет вне зависимости от присутствия человека, - возразил я.
– Охота лучше, - продолжал твердить свое Дал.
– Мы всегда жили за счет охоты.
Я понимал его. Ведь я замахнулся ни больше ни меньше как на привычный для него образ жизни. Его пугали новые идеи, над которыми я заставил его задуматься. Бесчисленные поколения его предков были охотниками. И ничего другого не знали. Я же предлагал ему начать все сначала, заняться земледелием и скотоводством.