Орион
Шрифт:
Вырвавшись из сновидений, Артём почувствовал сильную головную боль. Череп как будто прокололи раскалёнными спицами. Открыв глаза, он снова всмотрелся в ослепительную белизну стен. Уши не принимали ни единого звука, создавалось впечатление, что в них утонули ватные тампоны. Даже глазами вращать было невыносимо больно.
Наконец, он увидел как открылась дверь, сливающаяся со стеной. Абсолютно ничего не слыша, Артём увидел двух мужчин в светло-зелёной медицинской форме, уверенно вошедших к нему в палату.
Подошедший к кровати гигант европейской внешности с рыжей курчавой шевелюрой, голубыми глазами и вытянутым лицом сильно
Афроамериканец что-то начал записывать в блокнот. По его огромным синим губам, Артём понял, что темнокожий что-то говорит своему коллеге. Рыжеволосый кивал головой, соглашаясь с его мнением. Достав фонарик, он посвятил Артёму в глаз, смотря за реакцией зрачка. Рот рыжего зашевелился вновь. Афроамериканец недовольно махнул рукой и растянул по доброму лицу широкую улыбку.
Сталкер уже похоронил свой слух и закрыв глаза, ещё раз попытался услышать хоть что-нибудь. Расклеив веки, охотник уже не увидел нежданных визитёров.
К полуночи, головные боли ушли. Артём приподнял голову и оторвал её от подушки. Тело затекло, мышцы спины и особенно поясницы требовали движений и насыщения кровью. Лежать было невыносимо. Орион приподнял верхнюю часть туловища и скинув онемевшие ноги с кровати решил размять мышцы. И в этот момент в палату влетела совсем юная медсестра. Включив приглушённый свет, она начала шевелить своими пухлыми губками и укладывать Артёма обратно на кровать.
— Ладно, ладно, — улыбнулся Артём. — Я всё понял. Всё, ложусь, ложусь, и ты давай со мной…
И только когда он завалился обратно на постель, медсестра улыбнувшись, погрозила ему миниатюрным пальчиком и вышла из палаты.
— Вроде ничего не снёс, неужели такой шумный? — думал Артём, дивясь оперативности медсестры.
Утром, ему принесли лёгкий завтрак, перед которым, миленькая сотрудница заставила его выпить три разноцветных таблетки. А перед обедом в палату снова вошли уже знакомые ему доктора. Быстро осмотрев ориона и сделав несколько записей, они вновь оставили его в компании белоснежных стен. Но не прошло и десяти минут после их ухода, как дверь палаты открылась вновь.
Перед кроватью нарисовался тот рыжеволосый верзила в компании довольно пожилого мужчины в голубом комбинезоне с белыми вставками на плечах. Амуниция незнакомца напоминала ориону экипировку для мотокросса.
Мужчины вели активный диалог. Артёму оставалось только следить за их ртами и догадываться о чём они так рьяно ведут беседу. Те многочисленные взрывы в логове «тяпхряповцев» основательно лишили охотника слуха, дав возможность почувствовать все прелести баротравмы.
Пожилой подошёл ближе к Артёму и движением ладоней к себе, дал понять ему, чтобы он встал. Тем временем рыжеволосый приблизился к двери и сильно ею хлопнул. Удар пластика о косяк, прорвался глухим звуком Артёму в уши, он сразу среагировал на звук и повернул голову в сторону двери.
Незнакомец в комбинезоне показал Артёму пальцами «окей». От этих оптимистичных знаков, Артёму становилось спокойней. Парень верил этому бодрому старику и надеялся на то, что слух всё же вернется.
Минут через десять в комнату снова вошёл рыжеволосый с широкой улыбкой на лице и с белой коробкой в левой руке. Протянув коробку с красивой надписью «WIDEX» старику, он отошёл обратно к двери и облокотившись
— Как самочувствие герой? — спросил, улыбающийся незнакомец в голубом комбинезоне. — Я Мизеров. Ты, наверное, слышал обо мне?
— Конечно, — ответил Артём, все ещё не веря в вернувшийся слух. — Меня зовут Фил, то есть… Артём. Я-орион.
Усевшись в стоящее рядом кресло, Мизеров махнул рыжеволосому рукой и что-то произнёс на английском. Когда исполин выходя из палаты осторожно прикрыл за собой дверь, управляющий «Белыми катакомбами», пристально всмотрелся в лицо Артёма и начал говорить. Бархатный, спокойный голос Мизерова тёплым потоком вливался в недра дорогих внутриканальных слуховых аппаратов, закреплённых в ушах Артёма:
— У нас в гостях, ты уже четвёртый день. Ты находишься на моей территории, но не в самом комплексе, а в медицинском модуле-госпитале американских коллег, начальника охраны которых ты с боем вырвал из лап мародёров. Клейтон Хартли в долгу перед тобой. Этот бравый американец сейчас в очень тяжёлом состоянии, но держится и будет ещё скакать как сайгак горный. Ты получил серьёзную баротравму и потерял до шестидесяти децибел слуха. Но мы над тобой работали и за эти четыре дня с помощью созданных в квадрате препаратов на основе дикоросов у нас получилось активировать регенерацию твоих перепонок и слуховой трубы. С каждым днём идёт восстановление. Когда Эдвард хлопнул дверью ты расслышал этот звук, значит от 70–75 единиц твой слух восстановился. У тебя в ушах очень надёжные слуховые аппараты. Пользуйся на здоровье, батареек хватит на сорок дней. Там в коробке есть запасные. Слух у тебя восстановится, но желательно не воевать в течении месяца и тем более никаких ударных волн и гранат. Береги уши.
— А вам-то до меня какое дело?
— Ну, во-первых я хочу быть в курсе всего, что творится на моей территории, — объяснил учёный. — Во-вторых, я позволил американцам установить здесь свой модуль не потому, что я фанат их автопрома, а за очень большую плату. Иногда наведываюсь к ним и смотрю, чтобы они не нарушали пункты контракта и не исследовали слишком рьяно аномальную флору и фауну квадрата — у них по контракту есть кое-какие ограничения в исследовательской деятельности.
— Почему именно у вас они решили установить свой модуль? — нахмурив брови поинтересовался орион.
— Потому что у меня очень хорошая защита в виде «экоботов-чистильщиков», вооружённых на несколько сотен килограммов всем необходимым.
— Хорошая? — Артём улыбнулся, вспоминая рассказ Тихонова о том, что у китайцев получилось прорваться и чуть не завалить Мизерова. — Точно, я и забыл об этих «экоботах», — улыбнулся Артём.
— Сегодня ты должен покинуть мою территорию. Тут нам посторонние не нужны, даже такие отважные, как ты.
— Да я не особо-то привык в гостях засиживаться. Дел и планов валом. Мне надо до «тихой деревни» идти. Времени потерял вагон.