Ория (сборник)

Валентинов Андрей

Невероятно, но Кей Улад растерялся, не зная, что сказать. Навко ждал всего, но не этого. И тогда он растерялся сам — до испуга, до холода в животе.

— Н-не называй меня так, волотич! Руки суетливо .дернулись, и Улад поспешил спрятать их за спину. Навко поразился еще более — Рыжий Волчонок боится! И где? В своем дворце, среди охраны! И страх внезапно отпустил. Стало легче — выходит, они на равных.

Кей остался стоять, хотя кресло было рядом. Навко понял — разговор предстоит очень короткий. Сейчас решится все…

— Чего хочет от меня этот… Антомир?

По

лицу скользнула брезгливая гримаса, и Навко тут же сообразил — все, что он собирался сказать от имени великого дедича, Улада не интересует. Он не верит Антомиру. Не верит — и презирает.

Оставалось улыбнуться. Это было трудно, почти невозможно, но Навко все же нашел в себе силы и усмехнулся — легко, беззаботно:

— Побитый пес ищет нового хозяина, Кей!

— Как?

Лицо Улада словно помолодело, на тонких губах мелькнула улыбка:

— Что ты сказал, волотич?

На миг Навко ощутил радость — безумную, лишающую разума. Но тут же опомнился. Это лишь начало. Даже не начало, просто теперь его выслушают.

— Великий дедич Антомир сын Баюра стал никому не нужен в земле волотичей. Даже твоему брату, Кей! Теперь у Антомира не осталось ни друзей, ни слуг. Поэтому он думает, что ты, когда станешь Светлым, поможешь ему…

— Верну ему Коростень?

Выходит, Рыжий Волчонок знает и об этом! Навко понял — надо быть осторожным. Лед тонок, очень тонок…

— И Коростень тоже, Кей! Антомир надеется, что двойное предательство вернет ему власть…

Страшное слово было сказано, и Навко вновь ощутил страх. Для сполотов Антомир — не предатель, он лучший слуга Кеев! Но Улад, похоже, подумал совсем о другом.

— Ты прав, волотич! Предателей не любит никто. А ты сам? Разве ты только что не предал своего господина?

Тон был под стать словам, тонкие губы кривились презрительной усмешкой. Но Навко уже понял — Антомир больше не интересует Рыжего Волчонка. А вот он сам…

— Наш род никода не служил Антомиру, Кей! — Навко ухмыльнулся в ответ — прямо в лицо врагу. — Я Ивор сын Ивора, урожденный дедич. Мой род сотни лет правит на нашей земле. Когда мятежники убили отца, я пошел сражаться под стяги Кеев, но не собираюсь спасать труса, потерявшего лицо!

Молчание длилось долго, очень долго. Наконец прозвучал негромкий, чуть сипловатый голос:

— Ты прав… Садись, Ивор сын Ивора. Расскажи, что там у вас…

Навко подумал, что Кей забыл — садиться гостю некуда. Но один из кметов бесшумно отступил в темный угол, вернувшись в грубым деревянным табуретом. Улад сел в кресло, сцепил руки и вопросительно поглядел на гостя. Значит, у Навко есть несколько минут, пока он будет рассказывать. Он хотел начать с главного: войско — Кеево и Велги, перемирие, споры среди дедичей. Но в последний миг понял — Улад знает. Надо начать с другого — не такого важного, но неожиданного.

— Мятежники уже в Коростене, Кей!

— Чт-то?!

Он не ошибся — Улад был изумлен. Значит, его лазутчики знают, не все. Оставалось развивать успех.

— В столице сейчас полсотни сполотов… и триста вооруженных мятежников. Одни в Верхнем Городе, другие

в Нижнем…

Навко думал, что сейчас его спросят, как такое случилось, но вопрос был совсем о другом:

— А как же Кобник?

— Кто? О каком кобнике ты спрашиваешь, Кей?

— Б-брат… К-кей Сварг послал править в Ко-ростень…

— А-а-а! — теперь можно было засмеяться. — Ты о Лантахе! Это было весело, Кей!

— Правда? — Улад улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Расскажи, Ивор! Да, ты не голоден? Т-тебя кормили?

Значит, все идет, как надо. Иначе не называли бы по имени, не предлагали сесть, не спрашивали об ужине. Но зачем Рыжему Волчонку Лантах?

Навко сел поудобнее, вновь усмехнулся, покачал головой:

— Ты воевал, Кей. На войне мало смешного. Но над тем, что было в Коростене, смеялись все — и волотичи, и сполоты…

Да, смешного на войне мало. Разбитые под Коростенем отряды повстанцев отступили в леса, готовясь к долгой, страшной борьбе. Велга спаслась — чудом, истерзанная, но живая — Мать Болот не забыла о ней. Рыжий Волк вновь поселился во дворце наместника. Казалось, все вернулось — сполоты всесильны. Но вдруг…

Весть о перемирии ошеломила. Рыжий Волк ушел, уводя своих головорезов к старой границе. Но Коростень остался у сполотов, и все ждали, что предатель Антомир вновь будет править столицей. Но Сварг, Железный Сварг, на миг лишился разума — или просто решил пошутить. Наместником Коростеня он назначил не Антомира, а никому не известного человечишку — Лантаха, сельского чаклуна. Одна Мать Болот да Дий, бог сполотов, знают почему. Это и толкнуло Антомира искать другого хозяина. Лантах же занял дворец наместника…

Приходилось подбирать слова, не забывая, что дедич Ивор, а не Навко, сотник Седой Велги. 0е «повстанцы» — «разбойники». Не «Рыжий Волк» — «наместник»…

Самого Навко тогда не было в войске волотичей он лежал в забытьи под присмотром старухи-знахарки. Историю рассказали товарищи. Впрочем, ее конец он видел сам.

…Коростень не знал, чего ждать от выскочки. Но жители сразу же поняли — Кеевы кметы, оставшиеся в столице, сами ни во что не ставят чаклуна. Да и не чаклун он вовсе — кобник, мелкий знахарь, говорят, не особо удачливый. Старший кмет, начальник отряда, думал об одном — как уцелеть среди моря повстанцев. И когда Гуд, тысячник Велги, встретился с ним, предложив договориться, возражать не стал. Повстанцы обещали не тревожить сполотов в Коростене. Те же будут сидеть тихо — очень тихо. О договоренности знали все

— кроме Лантаха. Он был слишком занят…

Сначала всех поразило, что новый наместник ходит в двух шубах — куньей и беличьей. Вспомнили Антомира, но старик был болен — ныли кости. Кобник же, отнюдь не хворая, надел не одну шубу, а целых две. На дворе еще стояло лето, пот лил с Лантаха в три ручья, но он героически терпел. Через пару дней перед дворцом наместника кто-то поставил чучело — с собачьей головой и, естественно, в двух собачьих полушубках. Кобник кричал, грозился сжечь город, но жители лишь посмеивались, а сполоты делали вид, что ничего не случилось.