Орк-лекарь
Шрифт:
И тогда старший из духов поднялся, резко вскинув вверх руку:
— Говори, пастырь зеленокожих!
Старик резко остановился. После танца его голос был хриплым и тихим, словно ему не хватало воздуха:
— Я привел его.
Дух величаво кивнул:
— Хорошо. Пусть говорит тот, кто пришел с тобой.
И дух повернулся ко мне.
Не знаю, имеет ли взгляд вес, но в нем была такая мощь, что мне показалось, что на меня опрокинулись все окрестные горы. Но я уже знал, что нужно говорить:
— Ваш бой длится не первый год.
Что «тогда», я не знал, но духи меня поняли.
Старший, тот, у которого взгляд тяжелый, как базальтовая глыба, ответил:
— Один из нас открыл лазейку для невоплощенного Хаоса. Мы должны исправить то зло, которое наш сородич принес земле. Поэтому мы не можем иначе. Мы платим за нашего бывшего брата…
— Я убил того, кто был вашим братом, — сказал я. И ощутил, как по спине бежит ручеек холодного пота. Кто их знает, этих духов, как они отнесутся к убийце родича, пусть и непутевого? Могут и порвать…
Однако полупрозрачный мужик лишь коротко кивнул и спросил:
— И ты думаешь, что этим можно исправить его ошибку?
— Нет. Чтобы исправить то, что сделал Шерик, надо закрыть лазейку, через которую Хаос попадает в этот мир. Я знаю, как это сделать, но один я не справлюсь.
— Ты знаешь, как преградить дорогу Хаосу? — воскликнул дух.
— Да, — кивнул я.
Полупрозрачные фигуры зашевелились. Вокруг меня сгрудились несколько самых крупных — видимо, лидеры этого призрачного воинства. Огонек на алтаре и темный силуэт шамана просвечивали сквозь их тела, словно через мутное стекло.
— Ты сможешь остановить Хаос? — переспросил кто-то из толпы.
Эхом прошелестело: «Сможешь, сможет…»
— Да! — с видимым спокойствием сказал я. — Но мне для этого нужно добраться до места силы в Шерик-Ше.
«Шерик-Ше, Шерик-Ше», — зашелестело вокруг.
От духов волнами набегали то холод, то жар, то ощущение духоты и невыносимой тяжести в подгорных штольнях, то веяло ветерком, напоенным запахами трав.
В конце концов их главный решился:
— Если ты не лжешь, то мы пойдем с тобой. А ты не лжешь, я знаю. Лучше раз и навсегда покончить с этой битвой, потеряв многих братьев, чем постепенно терять одного за другим.
— Я выхожу в Шерик-Ше завтра.
— Хорошо. Мы присоединимся к тебе по дороге.
На обратном пути, когда мы перевалили через седловину, я остановил шамана:
— Устак-ага, ты можешь объяснить, что произошло? И кто эти духи? Дети Горного владыки?
Старик тяжело вздохнул:
— Скоро станет совсем темно. Но об этом говорить надо здесь, а не в селении. Как бы голову по дороге не сломать на камнях…
Шаман снова вздохнул и устало сел, скрестив ноги, — где стоял, прямо на камни. Мне не оставалось ничего другого, как пристроиться рядом.
— И что ты хочешь знать, Мышкун?
— Откуда тебе известно про битву невоплощенных? — спросил я.
И вдруг понял, что говорю
— Это и моя битва, — подтвердил догадку старик. — Если ты сможешь чем-то помочь, то делай то, что хочешь.
— Я думаю, что смогу. А кто этот, самый высокий из духов? Если мы завтра пойдем в Шерик-Ше, то я хоть должен знать, как к нему обращаться.
— Зови его Валисом. Он — владыка вершины Валис-Орон, той, под которой начинаются подземные чертоги гномов. Он — могучий дух, гномы почитают его как одного из семи Отцов.
— Понял, — кивнул я. — Что ж, буду надеяться на его силу. А ты поможешь мне найти то, что нужно для того, чтобы справиться с невоплощенным Хаосом?
— Если смогу. А что нужно?
— Три живые курицы, кувшин зерна, несколько пустых медных кувшинов с надежными пробками и немного непряденой шерсти.
Шаман недоуменно посмотрел на меня, но кивнул.
— Да, через день после того, как ты ощутишь, что произошло что-то странное, нужно собрать жителей в городце. Могут появиться твари вроде тех, что напали на караван.
— Зачем ощущать? — улыбнулся старик. — Я буду с вами.
Глава 24
Мы все дальше уходили от торгового тракта.
Мы — это я верхом на Мане и множество духов — верховых и пеших, ползающих и летающих, с двумя ногами и с четырьмя или даже шестью… Но сколько бы ног ни было у моих спутников, двигались они одинаково быстро и одинаково не нуждались в дороге — скользили по воздуху, просачивались сквозь скалы…
Впрочем, если бы кто-то, не посвященный в шаманские премудрости, посмотрел на нас со стороны, то увидел бы одинокого орка верхом на белоспинном гиено-волке. А если бы посмотрел еще через пару дней, то увидел бы карабкающегося по крутой тропе орка и едва поспевающего за ним зверя. После того как мы чуть не сорвались в пропасть, я предпочел передвигаться на своих ногах. Я — не дух, высокомерно не замечающий, как тропинка сменяется отвесным обрывом, не дающим опоры ногам. Пешком мне как-то спокойнее. Мане, думаю, — тоже. Темный Властелин создавал его предков для того, чтобы бегали по вольной степи, а не для того, чтобы скакали по скалам, словно какой-то рогатый архар или дикая кошка.
Но одинокой букашкой на склоне я казался лишь тому, кто смотрел обычным взглядом. Когда-то и мне удавалось видеть мир так же просто и бесхитростно. Говорила мне в детстве мама: не тяни в рот что попало. Не послушался. В результате, хлебнув «универсального исцелителя», как обозвал получившееся у меня пойло Арагорн, я теперь был вынужден любоваться не только на разумных духов, но и на всякую неоформившуюся энергетическую мелочь вроде лярв или юных суккубов. Они плавали в воздухе, словно головастики на мелководье, собираясь жадными стаями над орочьими стойбищами. Бесполезные и глупые создания, способные лишь на одно — жрать чужую силу.