Орк-полукровка. Эвиленд
Шрифт:
Я беспомощно смотрел на корчившегося на земле Дазана и не мог заставить себя нанести решающий удар.
— Слабак, — просипел Хикс и, оттолкнув меня в сторону, подхватил с земли свой обороненный меч и одним слитным движением отрубил Дазану голову.
Я отвернулся, не желая смотреть, как Хикс методично разрубает его тело на куски. Нет, я не был слабаком. Просто Дазан был нашим товарищам, он рисковал ради нас жизнью, и он не заслужил такого конца.
Через несколько минут все было кончено. Хикс со звоном загнал меч
— Идем.
Не обращая внимания на его слова, я опустился на колени рядом с вяло подрагивающими останками Дазана, из которых еще не испарилась поддерживавшая в них жизнь магия, и тихо прошептал:
— Хаташ кне, хаташ, анагх так Тел Риза, ангхор орикс, Дазан![1] Светлика…
Магиня опасливо приблизилась ко мне.
— Можешь, как-нибудь… — я неопределенно повел в воздухе ладонью, но колдунья все поняла без слов.
Взявшись одною рукой за амулет, вторую она воздела над останками Дазана и с придыханьем продекламировала:
— Стихия Воды! Водяной круг! — земля под телом орка вспухла и начала стремительно наполняться влагой. Через миг там образовалось небольшое болотце, и Дазан начал медленно погружаться в жидкую грязь.
Светлика облизала губы и, перехватив амулет обеими руками, торжественно добавила:
— Стихия Воды! Стихия воздуха! Ледяная тюрьма! — земля в мгновение ока затвердела и покрылась толстым слоем голубой наледи.
— Чего вы там копаетесь? — поторопил нас невидимый за деревьями Хикс.
— Идем, — проговорил я и, благодарно взглянув на девушку, двинулся к орку.
— Зачем все эти почести? — недовольно спросил Хикс, когда мы, наконец, с ним поравнялись. — Дазан предал нас! Он этого не заслужил.
— Он предал нас не по своей воле, а из-за заклятия некромага, — нахмурившись, ответил я. — Кстати, Светлика, что вообще произошло?
— Я не знаю, — дрожащим голосом откликнулась магиня. — Я проснулась, услышав шорох. Он стоял прямо надо мной, а его глаза… его глаза… — девушка всхлипнула и замолчала.
— Нуу-нуу, — мягко проговорил я, подавив желание утешающее погладить колдунью по голове. — Все уже позади.
Мы вернулись к костру. Эль вновь разжег его, и яркое пламя разогнало тьму на поляне. Как только мы вступили в колеблющийся световой круг, к нам тут же кинулась Дидра.
— Вы в порядке? — взволнованно спросила изгойка, тщательно оглядывая нас со всех сторон.
— Да, — ответил я и посмотрел на своих спутников.
Получив от них подтверждающие кивки, Дидра облегченно вздохнула и села к костру:
— Что случилось?
— На меня напал Дазан, — Светлика опустилась на землю рядом с сестрой и, подтянув колени к подбородку, обхватила их руками. — Он стал зомби. Я думаю, яд некромага проник в него через укус…
— Ты же видела рану, почему ты сразу не сказала, что она настолько опасна? — мрачно осведомился Хикс.
— Откуда я могла
От пережитого ужаса ее всю колотило. Я снял куртку и накинул ее на плечи девушки. Светлика прерывисто всхлипнула и благодарно кивнула мне, размазывая по щекам слезы и грязь.
— А чему вас вообще учили? — вяло пробормотал орк и устало опустился на землю. — Ладно, предлагаю продолжить путь, все равно уже скоро рассвет.
Я расседлал свою лошадь и легонько шлепнул ее по крупу. Кобыла заржала и скрылась между деревьев. Когда я перекидывал через седло дазановского примускула свою переметную сумку, ко мне подошла Светлика. Дождавшись, когда я закончу закреплять поклажу, она стянула с плеч куртку и молча протянула ее мне.
— Ты как? — тихо спросил я магиню, помогая ей забраться в седло ее лошади.
— В порядке, — печально улыбнулась девушка и, на мгновение сжав мою ладонь, тихо добавила: — Спасибо…
Я ободряюще потрепал ее по плечу и вскочил на примускула.
Десять дней спустя мы дружно отпраздновали на какой-то безымянной поляне приход первой луны, ознаменовавшей наступление нового девятьсот девяносто восьмого года, а концу первой недели весны[2] наш отряд без дальнейших потерь добрался до Киричи. Ее серебристо-синяя гладь расстилалась перед нами подобно щелоковому полотну. Но насколько Кирич была величественна и прекрасна, настолько же она была привередлива и опасна. Всегда такая обманчиво спокойная, река могла в любой момент взбунтоваться без видимых на то причин. Почему это происходило, не могли объяснить даже королевские маги. Но эта особенность делала Кирич самой опасной рекой в Вергилии, и частенько переправы через нее заканчивались крушением паромов и десятками жертв.
— Мы поедем на пароме?
Я перехватил направленный на реку взгляд Светлики и усмехнулся.
— Хочешь, можешь рискнуть вплавь, если думаешь, что так Кирич будет к тебе благосклоннее!
— Если боишься, так и скажи, — ощерив зубы, насмешливо проговорил Хикс.
— Я не боюсь, — гордо отрезала магиня. — Я справедливо опасаюсь!
Дидра не выдержала и громко фыркнула.
— Не смешно, — оскорблено воскликнула Светлика и обожгла сестру гневным взглядом.
— И очень даже смешно! — подначила ее изгойка.
— Вперед, — положил конец их пикировке орк и тронул коня в сторону покачивавшегося на воде парома.
— Золотой с четвертью.
— Сколько — сколько?! — брызгая слюной, возмущенно завопил орк.
— Один золотой и двадцать пять серебряников, — невозмутимо повторил толстый, дородный паромщик. — Считайте сами — десять серебряников с человека, по пятнадцать с лошадей. Заплатите золотом, сделаю скидку.
— Но я вообще даже не человек! — возмутился Хикс, а Эль благоразумно промолчал.