Орки плачут ночью
Шрифт:
– Небом клянусь, была она в карете, когда выезжали, – нахмурился Сабур.
– Ага. А потом у нее выросли крылья, и она улетела! – съязвил эльф.
– Далеко не убежит, в Зиртане ее уже ждут, у меня там есть верные слуги.
– А если она пойдет в Авалон?
– Я предупредил стражу. Доставят прямо ко мне! И в полной уверенности, что ведут девчонку к папаше, – хохотнул гном.
– Собираешься вернуться к старому Норру? А поверит? – усомнился эльф.
– Что-нибудь наплету. Старик доверчив, как ребенок, – ответил Сабур.
Голоса приблизились, и Дориана сжалась в комочек, молясь, чтобы ее не увидели. Каким-то чудом
Дора просидела в укрытии минут двадцать, потом все же решилась выйти. Поблизости никого не было, но она не обольщалась. Ее ищут повсюду, и, значит, ей нельзя идти ни в Зиртан, ни в Авалон. И все из-за предательства охранника. А ведь отец не раз говорил, что верит Сабуру, как себе! Кому же тогда верить? Куда бежать? На мгновение принцесса пожалела, что не согласилась вернуться на Землю. Но только на мгновение.
В плечо ей ткнулось что-то мягкое, и девушка едва не завопила от ужаса, решив, что вернулись разбойники. Но это был всего лишь подкупленный ей спурс – бандиты оставили малыша, польстившись на самых крупных животных. Сейчас зверь клянчил еду, но даже большой ломоть хлеба не заставил его подпустить к себе девушку достаточно близко.
Дора скормила хитрюге еще ковригу, и тут ее осенило – отхватив ножом большой кусок вяленого мяса, она помахала им перед носом упрямца. Приманка подействовала. Принюхавшись, тот подбежал поближе, и пока он жадно пожирал добычу, Дора ухитрилась взгромоздиться в седло и слегка хлестнула спурса кнутом. Поняв, что его провели, зверь взвился на дыбы и понесся по холму, не разбирая пути. К счастью, мощные лапы «динозавриков» – а именно ни них больше всего были похожи спурсы – были отлично приспособлены для бега по пересеченной местности. Мимо мелькали редкие деревья, потом открылся широкий тракт, затем зверь свернул на боковую тропинку, ведущую вниз, к морю
Все силы девушки уходили на то, чтобы удержаться на спине звероящера. Не могло быть и речи о том, чтобы хоть как-то управлять капризной тварью. Однако за пять лет Норр научил дочь обращаться с верховыми животными, а кроме того, из специальных седел спурсу нелегко было сбросить наездника. Самое главное, что она удалялась от Чанского ущелья, кишевшего разбойниками. А в остальном – Дора и сама не знала, куда держит путь.
Зиртан и Авалон исключались. Там ее поджидала опасность. В родовое поместье у Западных гор? Там тоже ее могли ждать. К Севастьяну? Он далеко, да и неизвестно, обрадуется ли полуорк незваной гостье. А кроме того, до встречи с любимым ей нужно было немного подрасти! И Дора решила положиться на судьбу, предоставив выбор пути своевольному зверю.
Постепенно спурс успокоился, дикая скачка перешла в мерный бег, и девушка, уставшая от избытка новых впечатлений, ухитрилась задремать. Проснувшись от сильного толчка, Дориана судорожно вцепилась в края высокого седла, но не удержалась. Она отлетела в сторону и шлепнулась на землю, больно ударившись при падении. Все-таки сбросил, проклятая скотина! Пейзаж вокруг изменился. Потеплело. Хвойный лес соседствовал с высокими цветущими кустарниками. Откуда-то донесся запах моря. Девушка едва сдержала стон, услышав голоса, казалось, прямо над головой:
– Молодец, Кварра, остановил спурса на полном скаку! – произнес грубый мужской голос. Возле спурса стояли двое высоких мужчин в темно-зеленой
– А то, – в голосе огра явственно слышались хвастливые нотки. – Непорядок. Первый раз вижу, чтоб верховой спурс так быстро без наездника бегал!
Без наездника? Дора осторожно отползла в сторону и обернулась – стражники не обратили на ее маневр никакого внимания. Они ее не видели. Девушка осмотрела себя – и даже с некоторым сожалением констатировала, что для нее ничего не изменилось. Так почему же вдруг «ослепла» стража? Она что, стала невидимкой?
Сначала мелькнула мысль, что всему виной инопланетный препарат, потом девушка вспомнила бегство из Чанского ущелья. Разбойники ее тоже не увидели. А значит… Она посмотрела на отцовский подарок. Камень на перстне был по-прежнему обращен внутрь.
– А мне, вроде, сначала показалось – был там кто-то! – продолжал первый стражник.
Услышав его слова, девушка встрепенулась, испугавшись, что действие артефакта может ослабнуть. Она с трудом поднялась с земли, и отошла подальше, отбросив мысль о том, чтобы показаться на глаза страже. В таком виде ее могли отвести и в городскую тюрьму. Спурс ей был больше не нужен, а сумка с деньгами и припасами, к счастью, оставалась при ней.
А если назвать себя? Дора решительно отмела эту мысль. Сначала нужно понять, что происходит, чего добивались разыскивавшие ее враги отца. А значит, какое-то время ей придется скрываться. И прежде всего, следовало узнать, куда она попала.
Перед ней лежал яркий южный город. Никаких укреплений – лишь изящная ажурная решетка вокруг огромного парка с экзотической флорой и невысокие домики предместий, похожие на обжитые курятники.
Доре не составило труда угадать прихоть судьбы – спурс привез ее на южное побережье Полуденного моря, в Огдейл. Пожалуй, она и сама не смогла бы сделать лучший выбор.
Огдейл славился своим университетом, издавна соперничавшим с Зиртанской академией, и знаменитой башней пророчеств. Город населяли, в основном, люди, огры и гоблины, однако встречались здесь и другие расы. Часто бывали на южном побережье и гномы западных гор.
Спрятавшись за деревьями в парке, Дора стащила с себя брюки и куртку погибшего охранника, аккуратно припрятав вещи под сваленными кучей у дорожки сломанными ветками, потом сняла накидку и положила в мешок – становилось жарко.
Девушка, никогда в жизни не путешествовавшая одна – даже в Зиртане ее повсюду сопровождала телохранительница, – вдруг ощутила сладость свободы. Ее здесь никто не знал, более того, никто даже не видел, она могла идти куда угодно и ничего не бояться, ничего! И Дора отправилась на прогулку по городу.
Огдейл представлял собой город торговцев. Двух-трехэтажные домики были украшены яркими надписями и цветными фонариками. Нижние этажи домов занимали магазинчики, лавки, ресторанчики, бани. Дора неплохо владела основными языками Кьяры – в Зиртанской академии, помимо всего прочего, уделяли немалое внимание и преподаванию словесности, но жители Огдейла говорили на особом диалекте, а писали такими закорючками, что их просто невозможно было разобрать. Картинки на лавках тоже были непонятны. Однако ближе к центру появились надписи на общем языке и даже на гномском – богатые западные гости считались здесь завидными покупателями: слегка скуповатыми, но не жалевшими денег на свои прихоти.