Орленок
Шрифт:
Напарница сняла куртку и аккуратно положила на заднее сидение, затем поерзала, устраиваясь поудобнее, и, наконец, заговорила:
— Возвращаться на Юдинскую заимку небезопасно. Но бездельничать до весны не вариант — за три месяца зимы мы можем раскачать все боевые умения до нынешнего ранга Искр и наработать чувство локтя. Значит, надо искать альтернативу. Не знаю, обратил ты внимание или нет, но, «допрашивая» тебя, Ксения Станиславовна обмолвилась, что возле устья Еланки располагаются аж три тренировочные заимки. Я сильно сомневаюсь, что их
— А девочка-то упертая! — уважительно заявила Дайна.
Я едва заметно кивнул и продолжил вслушиваться в монолог Ольги:
— … значит, теоретически заимки можно арендовать. Договариваться с Докукиными не хотелось бы: да, они до сих пор нам должны, а значит, точно пойдут навстречу, но наверняка под тем или иным предлогом пришлют к нам Петра Семеновича. Следовательно, надо выходить на два оставшихся рода. Через Веретенникову — почти уверена, что ей в такой мелочи не откажут. Или спросить, нет ли тренировочной заимки лично у нее.
— Идея — на восемь баллов… по пятибалльной системе. Значит, будет как следует обдумана и запущена в работу… — пробормотал я, выехал на трассу и втопил. Благо, дождь закончился почти сутки тому назад, и асфальт давным-давно высох. Потом растрепал девушке волосы и задал «коварный» вопрос: — … так что ты у меня умничка и заслужила Очень Вкусное Поощрение. Чем будем объедаться по дороге?
Глава 19
1 декабря 2512 по ЕГК.
…Домой мы приехали под утро абсолютно никакими, на автопилоте дошли до лестницы, кое-как поднялись на второй этаж и разбрелись по своим ванным. Не знаю, как Кольцова, а я ополаскивался, засыпая на ходу, не нашел в себе силы высушить волосы, натянул трусы то ли после четвертого, то ли после пятого настоятельного совета Дайны, с закрытыми глазами добрался до спальни и отключился чуть ли не раньше, чем рухнул на кровать. Поэтому на голос бестелесной подруги, пытавшийся достучаться до спящего сознания, не реагировал целую вечность. А на ногах оказался только после оглушительного рыка «Цербера»:
— Курс… ПОДЪЕ-Е-ЕМ!!!
Обнаружив себя не в казарме и сообразив, что БИУС не стал бы дергать меня просто так, включил голову и еле слышно спросил, что случилось.
— Нашей девочке приснился кошмар. Проснулась от своего же крика и в холодном поту. Сейчас сидит на кровати, обхватив себя руками, и вся дрожит.
— Предлагаешь к ней вломиться? — угрюмо спросил я, направившись к двери.
— Неа. Изобрази сомнамбулу, захотевшую попить. И по дороге на кухню зацепи кресло: Кольцова услышит — дверь ее спальни открыта…
Изобразил. Без особого труда, ибо двух часов сна мне не хватило, и глаза закрывались сами собой.
И в кресло впоролся удачнее некуда — оно не просто отъехало в сторону, а перевернулось, «заставив» негромко чертыхнуться. Ну, а оставшуюся часть маршрута — от середины гостиной до холодильника —
Неплохо подгадал и со временем — в тот момент, когда девушка возникла на пороге, допивал апельсиновый сок прямо из упаковки. Поэтому, «краем глаза» заметив какое-то движение, прервал процесс и «удивленно» уставился на нее:
— Доброе утро, Оль. А че это ты не спишь?
Она зябко поежилась и сказала правду:
— Приснился кошмар. Все никак не отойду…
— Забрать к себе?
— ДА!!!
От мешанины чувств, вложенных в этот односложный ответ, поплохело и мне. Так что упаковка с соком вернулась на полку, а я рывком переместился к Кольцовой, заключил в объятия и мягко заворковал:
— Выброси эту чушь из головы: мы у себя дома, тут все спокойно, а я, как видишь, рядом…
— Пошли к тебе, а? — взмолилась она, продолжая дрожать.
Отвел. Не размыкая объятий. Когда Ольга развязала поясок, замерла и смущенно сообщила, что не сообразила надеть белье, выдал ей свою футболку и постоял лицом к стене. А через несколько мгновений услышал расстроенный вздох:
— Мне надо в душ: я очень сильно испугалась и проснулась в холодном поту…
— Я в обморок не упаду. Но если очень надо, то подожду.
Она немного поколебалась и юркнула под одеяло:
— Прости, но меня еще не отпустило…
— Не врет! — зачем-то прокомментировала это утверждение Дайна.
Я едва заметно кивнул, выключил ночник, который точно не включал, забрался на свое место и снова заключил страдалицу в объятия:
— Рассказывай…
Напарница зябко поежилась, вжалась в меня еще сильнее и вздохнула:
— Мне приснилось, что сюда, в наш коттедж, ворвалось человек двадцать Одаренных Потоцкого, точно знающих, что Юдина, его людей и ту пятерку убили мы. Мы пытались сопротивляться, но умения почему-то формировались в разы медленнее, чем обычно, стремительные рывки не получались вообще, пелена теневика — тоже, а твоя ледяная вьюга резала только нас. Так что боя не получилось…
— Рассказывай все: выговоришься — отпустит… — посоветовал я, и Ольга послушалась:
— Тебя прибили к стене стальными штырями и стали медленно резать на куски. Резали долго и с наслаждением. Не обращая внимания на мои крики и мольбы. При этом держали меня за волосы, заставляли смотреть и хохотали. Когда я как-то смогла высвободить левую руку и ударила мужчину, стоящего слева, в пах, отрубили ее здоровенным тесаком. Затем бросили меня в лужу твоей крови и пообещали, что этого изнасилования я не переживу. А я почему-то вспомнила еще два, которых на самом деле не было, и рванулась в надежде, что меня убьют, но без толку…