Орлиное гнездо
Шрифт:
Несмотря на свою глупость, вдова Бармалея была не плохой актрисой и довольно убедительно разыграла перед главным охранником истерику, в ходе которой Гоблин должен был схлопотать по морде, но не схлопотал. Его не зря два года учили в десанте рукопашному бою, по этому попытка к мордобитию переросла в постыдную для вдовы сцену. Гоблин аккуратно двумя пальчиками держал Наталью Борисовну за кисти рук, а она билась теперь уже в настоящей истерике, визжала, вопила и звала на помощь:
— Ай! Отпусти!!! Мне больно!! Помогите! Убивают!
Тут Гоблин
— Ты… Ты… Ты… — прошипела Наталья Борисовна, судорожно глотая воздух и не находя слов. Наконец нашла: — Ты уволен!
— Не тебе, старая дура, меня увольнять, — тоже тихо, но так, что услышали все сбежавшиеся на крик, произнес Гоблин и отпустил вдову.
Теперь у Натальи Борисовны появился еще один враг, которого следовало непременно убить.
31
Военный совет в Дедове затих сам собой, потому что перешел в пьяный базар. Леша, Гриша и Слава опять нажрались, ввергнув в очередной приступ раздражения трезвенника Макса, который высказался по этому поводу так:
— Нет, далеко мы с ними не уйдем.
— Не уплывем, — поправил Виктор. Он был умерен в питье и находился в начальной, эйфорической стадии опьянения, дальше которой никогда не заходил.
— Я серьезно, а ты… — обиделся Макс.
Он действительно серьезно думал над проблемой, как вернуть в свои руки власть в команде. Склонность части «центаврийцев» к алкоголю казалась ему хорошим козырем. По идее, соратники должны понимать, что пьянство отдельных безответственных личностей может погубить всю операцию.
Беда лишь в том, что вовсе не пьющих в компании всего двое — сам Макс и вегетарианка Соня. Причем Соня — любовница Лжедмитрия Гриши и, скорее всего, примет его сторону.
Макс хотел поговорить с Виктором, как наиболее разумным участником проекта, но тот с самого начала попытался обратить разговор в шутку, а потом просто не стал поддерживать эту тему, прервав на полуслове поток доводов революционного оратора.
— Кончай, Макс. Если ты хочешь поссорить меня со Славиком, то у тебя не получится. Если хочешь поссориться со мной — дело твое. Пошли лучше вниз.
Виктор, Соня и Игорь направились в подвал, и Макс нехотя поплелся следом. Оставаться наверху в обществе пьяного Славы было выше его сил.
Подвальный компьютер мирно жужжал. Он работал круглые сутки, поддерживая постоянную связь с «Янг Иглом», чтобы тот, не дай бог, не восстановил контакт со своими прежними хозяевами и не вернулся под их контроль.
Виктор по-хозяйски уселся в кресло перед монитором, остальным пришлось довольствоваться ветхим диваном и табуретками.
— А теперь мы им покажем, где зимует кузькина мать, — объявил Виктор, берясь за «мышку» и прогоняя с экрана скрин-сейвер.
Он вставил в дискодром компакт-диск с изображением нагой женщины на обратной стороне и принялся стучать по клавишам.
Антенна на крыше
«Янг Игл» пошевелил усами в ответ.
32
Если локальная сеть каким-то образом подключена к Интернету, то проникнуть в нее можно всегда. Надо только знать адрес. Другое дело, что тебя не пустят дальше входа — потребуют пароль. Но это уже второй этап.
В России отношение к секретности особое. Здесь не принято доверять каким бы то ни было открытым системам. Тут вам не Америка, где ЦРУ и Пентагон преспокойно держат свою информацию в Интернете и смежных с ним локальных сетях и еще жалуются, если какой-нибудь хакер взломает пароль и что-то такое секретное обнародует.
В России спецслужбы долгое время не доверяли Интернету. Едва начали доверять, как сразу же случился скандал — хакер Вася Демидов спер у ФСБ и Государственного управления охраны массу сверхсекретных сведений.
А в секретные базы данных ГРУ до сих пор нельзя было пробраться ни через одну общедоступную сеть. Они были отгорожены от нежелательных посетителей самым надежным барьером — физическим. Компьютеры, где они хранились, просто не подключались ни к какой другой сети, кроме внутренней, полностью замкнутой и не имеющей выходов вовне.
Но в СВР собраны не самые худшие в мире специалисты в области шпионажа. Получить физический доступ к каким угодно каналам связи — это для них плевое дело. Программный доступ по нынешним временам получить в тысячу раз труднее.
— Ты можешь сделать так, чтобы грушники, если нашу затею раскроют, подумали не на нас, а на прибалтийские спецслужбы? — спросил у Васи Демидова полковник Еременко.
— Запросто. Надо просто звонить на вход сети через Прибалтику. Если у них включен контроль утечек, то он засечет только номер последнего коммутатора.
— А тревогу он не поднимет?
— Я постараюсь, чтобы не поднял.
— Ну так действуй. Если все получится — считай, что ты чист. Может, даже все обвинения удастся снять. А то и на работу тебя возьмем.
— Уже действую, — ответил Демидов, пальцы которого с умопомрачительной скоростью бегали по клавиатуре. — А работу я и без вас найду. Ваша мне не подходит. У меня идиосинкразия к дисциплине.
33
Не будь недотрогою,
Девушка в черном,
Ведь вся наша жизнь
— Это жесткое порно,
Где место любви
Занимает минет…
Не говори мне нет.
Доктор медицины Кнут Ларсен ждал вестей о своей единственной дочери, пропавшей где-то посреди Тихого океана, между Калифорнией и Гавайями. Он прекрасно понимал, что если хоть какие-то — хорошие ли, плохие ли — известия появятся, то ему сразу же об этом сообщат. Сначала ему, а уж потом журналистам.